— Феодализм, капитализм, социализм… — это лишь поверхность. Экономические способы достижения одной цели. А цель у человечества испокон веков одна — бессмертие! Мумии фараонов в египетских пирамидах, непрерывная наследственность королевской крови, передаваемый по наследству капитал, коммуны-муравейники, а в центре муравейника — сморщенный дедушка в Мавзолее, ожидающий своего воскрешения. Глупая шотландская овца, точная клонированная копия своей глупой матери… Что это такое? и есть мечта о бессмертии! Анекдот бессмертия! Пошлый, заезженный анекдот… На анекдоте не построить концепцию! — Василий замолчал.
— А у вас? — не выдержал Алик.
Василий чуть улыбнулся. Совсем чуть-чуть. Левым уголком рта. Тем местом, где еще недавно была родинка.
— Мы не зря называемся обществом разумных тружеников. Мы уразумели главную ошибку мировой цивилизации. Трагическую ошибку человечества!
— Даже так! — воскликнул со смехом Алик.
Василий не обратил на его смех никакого внимания, обернулся к столу и взял черную книгу с золотым крестом на обложке. Алик и внимания не обратил, что в мансардочке на столе лежала Библия. Василий открыл самую первую страницу:
— Ты помнишь, как появился на Земле человек?
Алик ответил сразу:
— Его сотворил Бог. Создал по своему образу и подобию.
— А сотворить и создать — это разве одно и то же?
Алик задумался на секунду:
— Сотворить — это творчество. Это процесс. А создать — это сделать. Это работа. Слушай, а какая разница?
— Большая.
Василий открыл Библию. На самых первых страницах.
— В первой главе Бытия, на шестой день, в самом конце творения Бог вдруг говорит: «Сотворим Человека по образу Нашему и подобию Нашему; и да владычествуют они (заметь, они!) над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися на земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божьему сотворил его; мужчину и женщину, сотворил их…» Как это тебе нравится, а?
— Подожди, подожди, — заволновался Алик, — разве он их обоих сразу создал? Женщину ведь потом — из ребра… Что-то не то… Дай-ка мне твою книгу посмотреть!
Василий рассмеялся и показал ему книгу:
— В чем ты меня подозреваешь, Саша?! Обычная Библия. Синодальная типография. Иллюстрации Доре.
И он открыл Алику вторую страницу. На черном рисунке в тропическом райском саду лежал распростертый Адам. Рядом с ним стояла златокудрая, созданная из ребра Ева. А над ними в глубине хмурился Бог в ослепительном сиянии.
— Подожди, — задумался Алик. — Когда же он создал Адама из глины, а Еву — из его ребра?
— Это потом. Это уже вторая глава.
— Подожди! Выходит, он дважды создавал человека?
— Первый раз он сотворил, а второй раз — создал, — уточнил Василий. — И это был уже совсем другой человек. Совсем другой!
Алик замотал головой, не понимая:
— Зачем же ему понадобился другой?
Василий положил Библию на колено.
— На шестой день творения сотворил Бог человеков — мужчину и женщину. Без имени, заметь. Им имен и не нужно. Они же по его образу и подобию.
— А Адам?
— Да подожди ты со своим Адамом,— брезгливо перебил его Василий. — Всё по порядку. — И Василий тихо и размеренно стал читать по Библии: — «И сотворил Бог к седьмому дню дела свои, которые Он делал, и почил в день седьмый от всех дел своих, которыя делал…» Бог после каждого дня восклицал: «Как это хорошо!» А на шестой день, сотворив человеков, Он даже воскликнул: «Весьма хорошо!» Ну прямо: «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!»
— Ты не отвлекайся, — оборвал его Алик, — дальше излагай.
— Изволь, — немного манерно согласился Василий. — Значит, Он нарадовался и почил от трудов своих праведных. Господь уснул, не послав дождь с неба.— Василий поднял палец и прочел: — «Но пар поднимался с земли и орошал все лицо земли»! Ты понял?
— Нет, — выдохнул Алик.
Василий сказал торжественно и строго:
— Вот этот пар с земли, ее пот, так сказать, и есть самое главное! Для нас с тобой. Для человеков. Бог уснул. Не дал на землю своего живительного дождя. И земля вспотела своим паром. И стала развиваться по своим законам!
— Что же тогда получается? — засмеялся Алик.— Есть, значит, Его законы, и есть земные? Жизнь на Земле идет не по Его законам?! Так?
— Не так!
— Так! — настаивал Алик.— Бог спал! Жизнь на Земле началась без него!
Василий хлопнул в ладоши:
— Угомонись! Бог всего лишь спал! Он ведь не умер. Разве когда я сплю, я перестаю быть собой?
— Нет… Просто я существую в другой реальности.
Василий сказал укоризненно:
— Зачем же ты говоришь, что Он умер?
— Ты сам сказал…
— Я сказал, что Он почил! Уснул, значит. И в этой другой реальности вспотела земля своим паром. Наши земные законы — не смерть Бога. Просто существование Его в другой реальности.
Алик воскликнул, пораженный:
— Значит, мы — сон Бога! А Он — наш сон!
— Умный,— похвалил его Василий.— Сон Бога земные люди считают материальной реальностью.— Василий усмехнулся грустно. — Так начался на земле вульгарный материализм. — Василий прочел дальше: — «И создал Господь Бог человека из праха земного для возделывания земли». Это совсем другой человек. Созданный уже после творения. На восьмой день. В понедельник! О Его образе и подобии здесь и слова не сказано! Вот где корень главной всемирной ошибки! Вот где! Мы — не образ! И не подобие Его! Мы — дети понедельника!
— Подожди! — взлетел со скрипучей койки Алик. — Все равно Адам от Бога! Это же Бог назвал его Адамом!
Василий на него посмотрел строго:
— Слушай, а чего ты так радуешься? Ты знаешь, что такое АДАМ?
— Че-ло-век! — Алик гордо поднял палец к сияющей лампочке.
Василий рассмеялся:
— Ты прямо Сатин из «На дне». Вылитый спившийся вульгарный материалист. Не знаю, на каком языке Адам стал человеком. А по-древнееврейски АДАМ — «красная земля», то есть глина. И Господь назвал свое изделие просто и без прикрас — ГЛИ-НА. Адам — и не имя даже. Просто название изделия! ГЛИНА!
— А дыхание Божье? Как с Его дыханием быть?
— Да ты не горячись, — успокоил его Василий, — слушай. Сейчас все тебе понятно станет. «И создал Господь Бог человека из праха земного и вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою…» Душою только он живым стал. — Василий закрыл книгу. — Ты понимаешь разницу? Тот, инкогнито, точный слепок и подобие Бога. Образ и подобие. А в этом, глиняном, только дыхание его, только душа живая. Одна душа.
Алика осенило. Он даже хлопнул себя ладонью по влажному лбу:
— Значит, сначала Бог создал мир в другом измерении. В абсолютном.
— Ну вот и эврика, — грустно согласился Василий.
— Подожди, — загадочно улыбался Алик. — У Бога все и так цветет и растет… Глиняный-то Адам зачем на этой материальной земле?
— Чтобы возделать ее,— напомнил Василий.— Из вульгарного материального сна превратить землю в Божью реальность.
— В абсолют, — согласился Алик.
— Но, — поднял палец Василий, — глиняный недоумок поступил по-своему. Он природу стал преобразовывать. Мичуриным стал, кретин, — Василий засмеялся, — глиняный Мичурин.
Алик загрустил и задумался:
— А кем он мог стать на этой земле? Как говорится, питие определяет бытие.
— Врешь, — саданул ладонью по столу Василий, — это бытие от Глиняного. Он его сам себе создал. Сам! Господь его поселил в Эдеме, в раю. И при этом всего лишь одно условие поставил: «От всякого дерева ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь». Заметь, Глиняный-то бессмертным был в своем Эдеме! Бессмертным, хоть и глиняным. Но трудное условие поставил Он Глиняному, правда. Невыполнимое просто условие — не вкушать плодов от одного только дерева.
Алик улыбнулся загадочно:
— В этом весь человек! Для него знание дороже тупого насыщения. Он ради Знания нарушил Завет!