Вдруг я хлопнул себя по лбу:
– Ну конечно же!
Лулио удивленно посмотрел на меня, ожидая продолжения.
– Верующие! Вот откуда бог может узнать про меня! А я-то все пенял на свои действия, которые могли привлечь его внимание!
– Догадался наконец… – хмыкнул чародей и вытер руку, в которой до этого держал сочный фрукт. – Конечно, верующие. Их тут сейчас достаточно, причем разного уровня посвящения. Есть и такие, которые поклоняются двум богам. Богу войны и путешествий Морусу и богине жизни и любви Виоле. Похожие боги появились и за пределами зоны нашего влияния, но под другими именами и слегка с другой специализацией. Такое ощущение, что они подбирают наиболее выигрышные направления своей деятельности.
– Но ведь тогда вам достаточно было не дать им прийти на выступления големов, раз вы в курсе! – Я хоть и начал кое-что понимать, но как-то не хотелось в это верить.
Лулио хмыкнул, но без воодушевления, грустно…
– Я даже кое-кому из них специальное приглашение послал, – сказал Лулио и внимательно посмотрел на меня, отслеживая реакцию.
– Ладно. – Я успокоился и откинулся на спинку. – Я считал, что появление бога на турнире вам невыгодно и опасно. Что-то поменялось?
– Ничего не поменялось. Но не забывай, я видящий и, пожалуй, один из самых сильных. Данное событие – это точка бифуркации, от нее зависит, куда пойдет развитие империи и вообще жизни на этом континенте. – Все это Повелитель Чар говорил вполне серьезно и спокойно. – Ее отличие от других точек лишь в том, что вероятность благоприятного развития событий здесь и сейчас максимальна. Надо сказать, что добиться этого было очень нелегко, но мне удалось на старости лет сделать почти невозможное – вывести в реальность самую маловероятную линию.
На некоторое время в ложе наступила тишина. Лулио снова взял фрукт и откусил от него.
– Благоприятное развитие событий для империи, но не для меня?
Чародей бросил на меня быстрый взгляд.
– Может быть, тебя это опечалит, но ни для нас, ни для тех, откуда ты прибыл, ты больше ничего не сделаешь. Твоя линия жизни довольно скоро обрывается при любых раскладах. Не справишься с богом – умрешь. Справишься – все равно пропадешь. Но это не смерть точно. Что именно, я не знаю.
– Что, если я просто сейчас исчезну?
Лулио пожал плечами:
– В принципе ничего страшного. Не будет хуже, будет лишь по-другому, и это «по-другому» мне нравится меньше, хоть оно и не катастрофично. Но насколько я тебя узнал, ты не откажешься.
– Почему же? – Я тоже взял фрукт.
Наш разговор шел в спокойных тонах, как будто мы обсуждали не ближайшее будущее, а цену на те же фрукты.
– Потому что как видящий я говорю и подтверждаю ранее мною сказанное: из-за этого у Карины эль Торро будут проблемы. Это не угроза, просто наиболее вероятное будущее. Обманываю я тебя или нет, ты проверить не можешь, но так как допускаешь, что я говорю правду, то и поступишь так, чтобы минимизировать эту вероятность.
– А если выступаю?
– То у нее все сложится удачно. Из Карины получится хорошая императрица. В меру циничная – детскую пушистость и наивность из нее выбили плен и встреча с тобой, – но преданная империи и искренне любящая императора.
Я слегка скептично хмыкнул. Лулио перевел взгляд с поля, где заканчивали подготовку к моему выступлению, на меня.
– Да-да. Как ни странно, она любит и тебя, и императора. Но выбор она уже сделала и со временем о тебе забудет. Не совсем, конечно, женщины такое не забывают, но на первом месте для нее всегда будут стоять император и империя. Для меня этого достаточно.
Снова мы немного помолчали.
– Ваша помощь против бога все еще актуальна? – спросил я.
– Да. Тут я не обманывал тебя. Но лучше не рассчитывай на меня – я просто не уверен в этом средстве и не уверен, что решусь его использовать. Рассчитывай в первую очередь на себя.
Над площадкой поплыл глубокий звук гонга. Когда он затих, глашатай сообщил, что через пять минут начнется очередное выступление и выступающим будет гость турнира – мейх Никос Курагендариус Исис.
– Спасибо, что хоть археем не назвали, – буркнул я, вставая. И уже у двери спросил: – Карина знает, что это по вашей вине она просидела в тюрьме долгие годы?