— У меня там чего только ни припасено! Знала ведь, что в этом месте кроме мышей и пыли нет ничего, а завтра как раз суббота, а значит нужно ехать на деревенскую ярмарку за продуктами.
Блаженное тепло поплыло по кухне, и веселый танец огня в очаге придавал этому колдовскому месту некий уют — мрачноватый, но все же уют, а аромат пищи развеял запахи плесени и запустения.
— Посмотрите, что у меня есть! — гордо объявила тетушка Лонджина, ставя на стол большое блюдо с тушеным мясом. — А еще есть каша с маслом, суп на потрошках, сыр и Дорвежский пирог с лесной земляникой!
— Откуда все это? — удивилась я, разглядывая все это великолепие. — Неужели Тильда позволила???
— Ага, как же! — женщина закатила глаза. — Позволит она… Была бы ее воля, она бы вас на улицу без куска хлеба выгнала!
— Моя любимая женушка готовила всю ночь, а я спрятал корзину подальше от глаз вашей свекрови, — хохотнул Нилс, и вдруг извлек из под стола глиняный кувшин с узким, запечатанным горлышком. — А это — черничное вино! Устроим-ка праздник!
Вся наша компания устроилась за столом, и, несмотря на вновь начавшийся дождь, в этой комнате царили тепло и звучал смех. Нилс разлил по стаканам вино и даже Джасперу достался глоток, несмотря на то, что тетушка Лонджина была против.
— Мне тридцать лет, а я не могу вина выпить! — прошипел он, наклонившись ко мне. — И где справедливость?
— Тебе пятнадцать, — еле сдерживая смех, ответила я. — Пей молоко.
— Умная, да? — он зло выпил и насупился. — Вот возьму, напьюсь, и никто меня не остановит!
Смачный подзатыльник заставил его возмущенно охнуть, а Нилс пригрозил ему пальцем и угрожающе произнес:
— Я тебе напьюсь! Нет, вы слышали этого мальца? Ничего, я возьмусь за твое воспитание!
Я посмотрела на Антона и подвигала бровями, а он уткнулся в тарелку с мясом.
Жизнь становилась более красочной… И мне это нравилось.
Глава 6
Мой новый дом нравился мне все больше, и когда после плотного обеда я поднялась в комнату, принадлежавшую всем хозяйкам «Вит Миднатт», снова не смогла сдержать своего восхищения.
Стены моей спальни были выкрашены в фиолетовый цвет, так же, как и своды высокого потолка, а под ними разместились темные балки с интересной деревянной фактурой.
Темная мебель из кедра, имела вытянутые формы — начиная от высокого изголовья кровати и заканчивая спинками кресел, стоявшими у пылающего камина. Он был выложен черными изразцами и походил на средневековое чудовище с распахнутой пастью, в которой тускло поблескивала бронзовая решетка. На противоположной от кровати стене, висел гобелен, сотканный из золотистых нитей, и я разглядела на нем лобызающуюся пару — длиннокосую девицу и грозного дядьку с мечом и густой бородой.
Портьеры на высоких окнах были из плотного черного кружева, а над кроватью висел такой же точно балдахин. Наверное, нормальная женщина сразу бы распорядилась все здесь поменять на светлые шторки и горы подушек в цветочек, но только не я… Я получала истинное удовольствие от этого мрачного антуража.
Я даже подняла руки и рассмеялась жутким, зловещим смехом, а потом быстро обернулась на дверь и хмыкнула — как ребенок, ей Богу…
Обнаружив еще одну дверь, я заглянула туда и протянула:
— Оооо… Это очень кстати…
Оказалось, что за этой дверью скрывалась ванная комната, и окно «Роза» как раз расположилось именно в ней. Серые стены, деревянный пол, ковер бордового цвета и, конечно же, медная ванна с вычурными ручками для удобства. В комнате стояло несколько шкафов, комод и черная ширма с серебристыми лилиями.
— Ваше сиятельство!
Я услышала голос тетушки Лонджины и выглянула из ванной.
— Я здесь! Посмотри, как здесь красиво!
— Ну не знаю… — она покачала головой, разглядывая комнату. — Как по мне, так можно было бы и посветлее…
Она нашла среди моих вещей домашнее платье и помогла мне переодеться. После этого женщина обработала мне рану, и мы снова спустились вниз.
— Вы бы отдохнули, ваше сиятельство… — тетушка Лонджина с упреком посмотрела на меня. — Не приведи Господь заплохеет.
— Все будет хорошо, — я с энтузиазмом схватила тряпку, стопка которых уже лежала на столе. — Давайте, наконец, отмоем кухню от грязи!
Мы взялись за работу, а мужчины отправились на улицу, чтобы обследовать конюшни и дворовые постройки.
После ужина я еле доползла до кровати и со словами: «Я сейчас немножко полежу, а потом переоденусь», — благополучно вырубилась, раскинув звездочкой руки и ноги.