— Я рада нашему знакомству, — приветливо ответила я, и тут же мой взгляд наткнулся на широченную грудь, обтянутую темно-красным бархатом.
— Какая неожиданная встреча…Приятно видеть вас снова… — знакомый голос был похож на этот же бархат — мягкий, ласкающий, но в нем крылась какая-то опасность, от которой по позвоночнику пробегал холодок. — Здравствуйте, ваше сиятельство. И да, вы правы, траур вам точно не к лицу — яркие крестьянские юбки, куда лучше.
Значит, он слышал наш разговор. Я подняла голову и широко улыбнулась с непонимающим видом.
— Вы ошиблись, мы никогда с вами не виделись. И да, крестьянские юбки куда лучше, чем неотесанное хамство.
— Видимо ошибся, — насмешливо согласился он и тихо, чтобы никто не услышал, добавил: — Та особа была обычной, деревенской девицей, но между вами, несомненно, есть что-то общее. Может острый язык?
Какой же гадкий, язвительный мужик!
— Прошу всех к столу! — раздался голос Ханны и гости потянулись в столовую.
— Вы позволите сопроводить вас? — обратился ко мне Лукас и я сразу же согласилась.
— Да, конечно. Благодарю вас.
Я взяла его под руку и обратила внимание, что Эрлинг сопровождает дочку баронессы — Эмму. Она вся порозовела от смущения или от радости, а может от всего вместе и так смотрела на него, что мне чуть не стошнило — масло-масляное…
А Ханна похоже, радовалась такому положению дел и я подозревала, что у них есть планы на герцога. Интересно, Эмма хоть понимает, что этот мужчина совсем не прост, что у него тяжелый, своеобразный характер или для них с матерью имели значение только титул, положение в обществе и деньги? Нет, ну девушка, конечно, могла очароваться внешностью Эрлинга…
— О чем вы думаете, ваше сиятельство?
— Что? — я вынырнула из своих мыслей и повернулась к маркизу, который внимательно наблюдал за мной.
— О чем вы думаете? — повторил он, и я растерянно пожала плечами.
— О том, что в такую погоду лучше ужинать дома.
— Не могу не согласиться с вами, но разве дома вы сможете насладиться такой компанией? — шепнул Лукас и я тихо засмеялась.
— О да, ради этого стоило преодолеть километры грязи.
Герцог видимо услышал мой смех и посмотрел на нас через плечо долгим, пристальным взглядом.
Стены столовой были выкрашены в светло-розовый цвет и на них висели живописные полотна — натюрморты, картины на исторические темы и даже фамильные портреты. Все дамы на них были белокуры и кудрявы, а мужчины пузаты и короткоруки.
В двух буфетах-горках гордо белели предметы из фарфора, поблескивало стекло и сиял хрусталь. Но хозяйка видимо посчитала, что этого мало и такое же «добро» заполонило маленькие консольные столики, прикрепленные к стене. Я даже пожалела бедных слуг, которым приходилось постоянно вытирать пыль с этих пафосных наборов.
Посреди комнаты стоял овальный стол, накрытый белоснежной, накрахмаленной скатертью и кроме пары ваз с цветами и столовых приборов, на нем пока ничего не было.
Хозяйка заняла место во главе стола, по правую руку от нее устроилась дочь, а герцога усадили рядом с ней. Заняв свое место, я оказалась напротив Эммы, Лукас напротив Эрлинга, а остальные расселись, на оставшиеся стулья..
В столовой появился слуга с тележкой, на которой стояла дорогущая супница, и принялся разливать суп по тарелкам. Вдохнув приятный аромат, я поняла, что это нечто сливочно-рыбное и даже обрадовалась — рыбу я любила, да и блюдо вполне знакомое, напоминало крем-суп с семгой. Не хотелось бы нарваться на какой-нибудь кулинарный изыск, после которого прихватит живот.
После супа подали нечто, похожее на хамон в окружении тушеных овощей и с первого кусочка я определила баранину.
— Как вам феналор*? — поинтересовался Лукас и я медленно кивнула.
— Очень вкусно…
Он, наверное, имеет в виду мясо.
— Да, здесь всегда подают вкусную баранину, — подтвердил он мои догадки и жестом подозвал слугу. — Вина?
— Да, спасибо.
Слуга наполнил бокалы и оторвавшись от тарелки, баронесса обратилась ко мне:
— Ваше сиятельство, мне не дает покоя ваш дом. Он произвел на нас с Эммой неизгладимое впечатление.
Я натянуто улыбнулась, раздражаясь от того, что Ханна явно пыталась завести разговор о проклятиях и привидениях имения «Вит Миднатт». Жена виконта тут же всполошилась, а глаза ее дочери превратились в щелки — она пыталась сфокусироваться на мне и так напрягала шею, что я даже испугалась, как бы ее не заклинило.