Глава 3
Не так-то просто устроить себе по-настоящему приятный час размышлений, когда твоя лучшая подруга вдруг больше не хочет с тобой дружить. Как я ни старалась, в голову лезли одни грустные мысли.
И не важно, что у меня такая замечательная комната, а письменный стол большой и в меру замусоренный и что я могу слушать Мириам Брайан так громко, что стёкла в окнах дребезжат. Я просто лежала на полу с тяжёлым камнем на сердце и думала: «Ну почему, почему, почему?»
– Привет, Астрид! – Это папа просунул голову в дверь. – Как дела в школе? Почему ты на полу?
Я не могла ему ответить. Казалось, что тело моё всё из расплавленного олова.
Первый школьный день был каким-то нереальным. Марьям словно приклеилась к Элли, а мне за весь день – ни словечка. В столовой они вместе с Рафаэлем и Яннисом уселись подальше, а мне пришлось обедать с Вибеке, и она без умолку болтала про шетлендского пони, на котором каталась всё лето.
Стоило мне посмотреть на Марьям, она тут же отворачивалась и принималась вместе с Элли хохотать.
– Тебе грустно? – спросил папа.
Я кивнула.
– Что стряслось?
– Марьям больше не хочет ходить со мной в школу. Она теперь дружит с Элли.
– Ясно, – сказал папа. – А втроём дружить вы не можете?
– Конечно нет.
Я расплакалась. Не прошло и десяти секунд, как Бланка, у которой слух как у слона, заглянула в комнату.
– Почему Астрид плачет?
– Марьям не хочет больше ходить с ней в школу, – объяснил папа.
– Марьям? Я её видела сегодня. Ну она и размалевала себя!
– Это у неё такой новый стиль, – всхлипнула я.
– Тоже мне стиль! Да наплюй ты на неё!
– Может быть, это не так просто, – сказал папа.
Они сели на пол рядом со мной. Папа был похож на печального пса. Он жевал снюс и похлопывал меня по руке. А потом пора было готовить ужин.
Мы втроём спустились в кухню. Бланка помогала с картофельной запеканкой, а я нарезала помидоры. Но, когда мама пришла домой и мы сели за стол, я была совсем не голодная.
– О нет, Астрид, неужели в твоём классе теперь начнутся интриги! – огорчилась мама, когда узнала, что случилось.
– Похоже на то, – ответил папа.
– Как неприятно, – вздохнула мама и обняла меня.
Ну почему всё так неудачно складывается!
Посреди ужина явился Юлле. Он почти всегда опаздывает, хотя, может, это и к лучшему, когда дело касается ужина. Потому что, если бы он приходил вовремя, то съедал бы всю еду и другим бы ничего не оставалось.
– Милый Юлле, предупреждай, когда задерживаешься! – раздражённо сказала мама.
– Что это вы такие мрачные? – спросил Юлле.
– У Астрид небольшие проблемы, – объяснил папа.
– Что? Кто тебя обидел? Кому мне надавать по шее?
– Марьям из третьего «Б», – доложила Бланка.
– Марьям? Всего лишь Марьям? Что же она сделала? Да наплюй ты на неё! Астрид, хочешь я её к тебе припечатаю? Без проблем! – усмехнулся Юлле.
– Прекрати! – перебил его папа. – Такие дела решают словами, а не дракой.
– Астрид, советую тебе на время успокоиться и найти себе другую подругу, – сказала мама поспешно.
– И кого же? Мне никто больше в классе не нравится! – прошипела я.
– Может, Вибеке? – предложила мама. – Она милая, мне кажется.
– Вот сама и дружи с ней! И разговаривай о шетлендских пони, готландских лошадках и фьордских лошадях, если считаешь, что это так уж интересно. А я не хочу! – выкрикнула я и убежала к себе в комнату.
Я улеглась на кровать и злилась на весь белый свет. Больше всего на Элли, которая увела у меня подругу. На Марьям, не хотевшую со мной дружить. И на маму за её дурацкие советы.
На Бланку я тоже немного злилась, и на Юлле, хоть он и предложил поколотить Марьям. На старших братьев и сестёр можно злиться сколько угодно, они вечно тебя то задирают, то дразнят, когда меньше всего этого ждёшь, так что приходится постоянно быть начеку.
Кто-то постучал.
Папа открыл дверь и вошёл. Он принёс поднос с чашкой чая и двумя горячими тостами.
– Ты ничего не ела, так что я поджарил тебе парочку тостов, – сказал он.
– Они с крыжовенным вареньем?
– Да, бабушкиным.
Он поставил поднос на тумбочку и чуть не сбил рамку с фотографией, где мы вместе с Марьям, когда были маленькими – может, года четыре всего. У нас одинаковые хвостики, и мы лежим на огромной куче разноцветных листьев. Я привыкла, засыпая, смотреть на эту фотографию. Но теперь схватила её и швырнула в угол.
– Ну почему?! Что я такого сделала?! – крикнула я.
– Ты? Ты же ничего не делала!
– Тогда почему Марьям не хочет больше со мной дружить?