На дороге им повстречалась лошадь, запряженная в телегу с мешками, уложенными в несколько рядов. Мешки, видно, были очень тяжелые, а лошадь была старая и измученная. И тут, как на грех, колесо угодило в выбоину. Возница, которого звали Блумстерлунд, страшно разозлился. Он считал, что во всем виновата лошадь, схватил кнут и стал со всего маху стегать ее по спине. Лошадь рванулась, напряглась. Видно было, что она из последних сил пытается вытянуть телегу, но безуспешно. Блумстерлунд ярился все больше и больше и хлестал все больнее и больнее. Когда учительница это увидела, она вышла из себя от негодования и жалости.
— Не смей бить это бедное животное! — крикнула она Блумстерлунду.
Блумстерлунд так удивился, что кнут на секунду застыл у него в руках. Потом он сплюнул и сказал:
— А ты не суй нос, куда не просят. А то, чего доброго, я и тебя протяну этим кнутом.
Он снова сплюнул и пуще прежнего принялся хлестать лошадь. Несчастное животное дрожало мелкой дрожью. Вдруг от группы детей отделилась маленькая фигурка. Это была, конечно, Пеппи. Нос у нее побелел — верный признак того, что она очень сердится, Томми и Анника это отлично знали. Она бросилась прямо на Блумстерлунда, обхватила его руками и стала подкидывать в воздух, она ловила его на лету и снова кидала — три раза, четыре раза, пять, шесть раз… Блумстерлунд не мог понять, что с ним происходит.
— Караул! Помогите! — вопил он, полумертвый от страха. В последний раз она его не поймала, и он грузно плюхнулся на дорогу. Кнут у него, конечно, давно выпал из рук.
Пеппи стояла над ним, упершись руками в бока.
— Ты больше никогда не будешь бить лошадь! — строго сказала она. — Никогда! Понятно? Помню, как-то раз в Капстаде мне тоже повстречался парень, который бил лошадь. Он был одет в новенькую красивую форму, и я сказала ему, что если он еще хоть раз ударит свою лошадь, я его так вздую, что его форма превратится в лохмотья. И подумай, неделю спустя я снова его встречаю, и он снова у меня на глазах бьет лошадь. Небось, до сих пор жалеет о своей форме.
Блумстерлунд, растерянный, сидел посреди дороги, не в силах подняться.
— Куда ты везешь эти мешки? — спросила Пеппи.
Блумстерлунд испуганно показал на дом, до которого было уже не очень далеко.
— К себе. Я там живу, — объяснил он.
Тогда Пеппи распрягла лошадь, которая все еще дрожала от усталости и страха.
— Успокойся, бедняжка, — ласково сказала Пеппи, обращаясь к лошади. — Сейчас все образуется.
С этими словами Пеппи подняла лошадь и понесла ее на конюшню. Видно, таким оборотом дела лошадь была удивлена не меньше, чем Блумстерлунд.
Ребята и учительница стояли на дороге и ждали возвращения Пеппи. И Блумстерлунд стоял — он никак не мог понять, что к чему, и в смущении почесывал затылок. Он не знал, как ему отнестись к происходящему. Но тут вернулась Пеппи. Она взяла один из огромных тяжелых мешков и навалила Блумстерлунду на спину.
— Ну-ка посмотрим, — сказала она, — как ты с этим справишься? Работать кнутом ты мастер, а вот как насчет мешков?
Пеппи подобрала валяющийся на дороге кнут.
— Собственно говоря, надо было бы тебя подстегнуть этим кнутиком, ты же его так любишь, — сказала она. — Но, по-моему, этот кнут никуда не годится, он весь измочалился. — Говоря это, Пеппи оторвала от него кончик. — Да, старье, совершенно негодный кнут, — заключила она и сломала кнутовище пополам.
Блумстерлунд тащил мешок, ни слова не говоря. Слышно было только, как он пыхтит от натуги. Тогда Пеппи подхватила оглобли и покатила телегу к дому Блумстерлунда.
— Доставка бесплатная, — заявила она, ставя телегу под навес. — Для меня это одно удовольствие. За полет по воздуху я с тебя тоже ничего не возьму. Ясно?
Она повернулась и пошла. Блумстерлунд еще долго стоял у своего дома и глядел ей вслед.
— Да здравствует Пеппи! — закричали ребята, когда она вернулась к ним на дорогу. Учительница тоже была очень довольна ее поведением и похвалила ее.
— Ты хорошо поступила, — сказала учительница. — С животными надо всегда обращаться ласково, и с людьми, конечно, тоже.
Пеппи села на свою лошадь, вид у нее был очень довольный.
— Конечно, я была очень добра к Блумстерлунду: столько раз кидала его в воздух и ничего за это с него не взяла, — заявила Пеппи.
— Для этого мы и родились на свет, — продолжала учительница. — Мы живем для того, чтобы делать людям добро.
Пеппи выжала стойку на спине лошади и принялась болтать в воздухе ногами.
— Я-то живу только для этого! — крикнула она. — А другие люди, интересно, для чего они живут?