Я жил на последнем этаже в многоэтажном доме. Не люблю, когда надо мной кто-то живёт. Чувство, что на меня давят. Это профессиональное.
Открыл дверь и пропустил Астрид вперёд. Мне интересно, что она подумает про мой холостяцкий шалаш.
Она зашла, осматриваясь и разглядывая всё вокруг.
— Ну, каков твой вердикт?
— Очень неплохо. Типичное холостяцкое жилище, но мне нравится. Очень чисто и уютно.
Мне приятно, что ей понравилось, потому что я надеялся, что когда-нибудь она станет хозяйкой моего дома. Лишь бы это были не пустые мечты.
Она зашла в гостиную и замялась, я чувствовал её волнение. Подошел и обнял, вдыхая её непередаваемый аромат. Она пахла домом и уютом. Хотел навсегда остаться вот так, рядом.
— О чем ты думаешь?
Она слегка вздохнула и повернулась ко мне, обнимая за шею.
— Я думаю, что это самый прекрасный момент. Быть вот так рядом, ни о чём не волнуясь.
Я не мог больше терпеть, мне нужно было почувствовать её на своих губах. Наклонился, запуская пальцы в её волосы и целуя со всей накопившейся страстью. С её губ сорвался тихий стон, который окончательно снёс крышу. Мне хотелось изучить каждый сантиметр её идеального тела. Спустился губами к шее, оставляя легкие поцелуи везде, куда только мог добраться. Я хотел её всю, без остатка. Слушать её стоны всю ночь. Больше не мог ждать, подхватил Астрид на руки и понёс в спальню.
Мне хотелось быть медленным и романтичным, но я слишком долго ждал этого момента. Стянул её свитер и следом отправил лифчик. Опустился к груди и втянул сосок, её стоны были музыкой для моих ушей. Она извивалась и таяла в моих руках. Скинул с себя одежду и опустил нас на кровать, снимая с неё джинсы. Она великолепна, идеальна во всём. Навис над ней, заглядывая в глаза. Там полыхал пожар, отражая все мои чувства. Переплел наши пальцы, сжимая руки в подушку и накрывая её всем телом. Мы горели в этой страсти, и я не хотел, чтобы этот пожар когда-нибудь потух.
Вошёл в неё одним резким движением и попал в рай и ад одновременно. Ощущать её было настолько невероятно, что я потерялся в своих чувствах, в этом моменте. Не хотел спешить, чтобы продлить наслаждение. Начал медленные, сводящие с ума, движения. Она смотрела на меня, издавая звуки, сносящие все мои предохранители. Извивалась и изгибалась, требуя большего. К черту романтику. Приподнял её и вошёл, так как хотел во всех своих фантазиях, увеличивая ритм и вырывая новые стоны. Не осталось связных мыслей, только наши тела и невероятное наслаждение. Я почувствовал, как она начала достигать вершины и отправился вслед за ней. Это был не просто оргазм, это был экстаз в чистом виде.
Перекатился, увлекая её за собой. Она была такой хрупкой в моих руках, хотя я знал, что она прекрасно может постоять за себя, но мне хотелось, чтобы она чувствовала себя рядом со мной в полной безопасности.
— Ангел, ты как? Жива?
— Прекрасно, волшебно, идеально. Вроде жива, но пока не могу сказать с точностью на 100%.
Я улыбался, как Чеширский кот, никогда не думал, что могу столько улыбаться. Она делала меня лучше, вносила в мою жизнь смысл.
Уже засыпая, я произнёс то, что не устану повторять:
— Люблю тебя, мой Ангел.
Утро выдалось сумбурным, нам необходимо было возвращаться, но я не мог устоять и пробрался к Астрид в душ. В итоге мы собирались бегом, не позавтракав и толком не поговорив. Ехали к лагерю, нарушая все правила. Как только въехали на территорию, Астрид поцеловала меня и крадучись убежала в свой корпус. А я, как идиот, сидел в машине и вспоминал прошлую ночь. Каждое прикосновение, поцелуй. Мои мысли прервал звонок.
— Алло.
— Артём, привет.
— Ральф, ты что-то узнал по моему вопросу?
— Да, но я звоню не поэтому, случилось кое-что ужасное.
— Давай, не тяни.
— Хофферсон с женой попал в аварию, погибли на месте. Мне очень жаль.
Ральф что-то ещё пытался сказать, но я уже не слышал. Я вспоминал слова Астрид об отце. Как ей об этом сообщить. Бедная моя девочка.
— Ральф, я позже тебе перезвоню.
Я отключил звонок и пытался собраться, но у меня не выходило. Я не мог придумать не одного варианта. Что же делать дальше?
========== Глава 17. ==========
Астрид.
Я слышала какие-то голоса, но никак не могла понять, откуда они идут. Кто-то звал меня по имени. Почему я почти не слышу, что мне говорят? Я почувствовала лёгкий тычок в бок.
— Астрид, проснись. Давай же.
Кажется, меня кто-то будит.
— Астрид, вставай, тебя вызывает Виктория.
— Боже, который час?
— Два часа ночи.
Я начала вставать, всё же Виктория не стала бы звать меня ночью просто так. Надеюсь, это не связано с Артёмом.
Хеддер пристально уставилась на меня:
— Для чего она может вызывать тебя?
— Я не в курсе.
— А вдруг она узнала о вас с Артёмом.
— Хеддер, давай не будем поднимать панику раньше времени.
— Хорошо, а что вы делали целый день?
Я мысленно закатила глаза. До чего же она любопытная.
— Я потом тебе всё расскажу. Не буду заставлять Викторию ждать.
— Ок, но я жду подробностей.
Я оделась, немного привела себя в порядок и отправилась в кабинет Виктории.
На улице была метель, снег облепил меня с ног до головы, а ветер выл, как будто печалясь о чем-то. Что за бред лезет ко мне в голову. Скоро буду, как Хеддер, выдвигать нелепые ассоциации.
Подходя к кабинету, я почувствовала внутреннюю дрожь, всё это не просто так. Не может быть, чтобы меня вызвали ради ерунды. С каждым шагом я погружалась в некий транс, который подготавливал меня к худшему.
Постучала в двери.
— Заходите.
Виктория стояла возле окна, спиной ко мне. Поэтому я не могла увидеть, какие эмоции отражаются на её лице.
— Здравствуйте, вы хотели меня видеть.
— Да, Астрид, садись.
Что-то мне не нравилось, как она обращалась ко мне, с какой-то боязнью, как к маленькому дикому зверьку.
— Астрид, у меня для тебя плохие новости. Боже, я не знаю, как о таком правильно говорить.
Её голос надломился, и я впервые увидела у неё намёк на человеческие эмоции. Я сидела и молилась о том, чтобы она не продолжала свою речь. Не хочу ничего знать.
— Твои родители… Их больше нет…
Что она только что сказала? Что-то про родителей. Я не поняла, что происходит.
— О чём вы? Я не понимаю. Мои родители куда-то уехали?
— Астрид, они погибли. Автокатастрофа, несчастный случай. Что-то случилось с тормозами, и твой отец не справился с управлением. Мне очень жаль.
Она что-то говорила, я не слышала её слов, просто гул, шум. Такое чувство, что в голове возник, какой-то вакуум. Почему нет мыслей? Я же должна о чём-то думать. Но я слышу только безумный вой метели и пустоту. Никогда не думала, что у пустоты есть звук, но именно его я и слышу.
— Астрид, если мы можем что-то сделать, чем-то помочь, то ты только скажи.
— Когда они погибли?
Я, кажется, что-то произношу, но это не мой голос. Я не узнаю его.
— Позавчера. Так как все думали, что ты за границей, никто не знал телефона, поэтому не смогли сообщить. Сегодня состоялись похороны, ты не волнуйся, мы поможем с памятником и всем остальным. А после аттестации ты сможешь съездить на кладбище.
— Да, да, спасибо вам.
Она наговорила мне какую-то чушь, но я отказывалась задумываться над этим. Я не хотела впускать в свою голову мысли, не хотела, чтобы эта новость стала настоящей. Это ведь не правда, что вообще за ерунда? Это шутка. Я засмеялась, как сумасшедшая, не могла остановиться.
— Астрид, ты в порядке.
— Да, я пойду. До свидания.
Мне показалось, что метель стала сильнее, ветер свистел и бил наотмашь, как будто сотни иголок впивались в кожу. Было больно, но это была прекрасная боль, я хотела её. Она давала понять, что я тут, существую. Снег слепил глаза, падал за воротник, волосы прилипали к лицу, но мне было настолько все равно, что я и не пыталась их убрать. Какого черта я думаю о погоде, что я вообще здесь делаю? На улице, в лесу, в лагере. Я должна быть дома, с родителями, кушать мамин фирменный новогодний пирог и играть с папой в слова. Но, больше не будет пирога. Я не почувствую этот волшебный сливочный вкус. Папа никогда не обвинит меня в жульничестве, не потреплет по голове, как маленького котёнка.