– Разве? А ты в курсе, что, прежде чем умереть, ты призналась мне в любви…
– Ты лжешь! Я бы ни за что…
«Вообще-то могла, – вздохнула моя Луна, – особенно, если и он нам что-то приятное сказал, ведь он наверняка был вне себя от горя, вон даже в рабство самому Сатане продался!
– Я тоже думаю, что могла! – согласилась Венера, – я и сейчас, как представлю эти глаза напротив, которые совсем не против, и даже не знаю, смогла бы устоять или нет! А тогда, когда мы его еще так мало знали, он нам гораздо больше нравился!
– Ничего не могу сказать по этому поводу, я был в полной отключке, – вздохнул Меркурий.
– И я тоже! – стыдливо признался Сатурн.
– Да, все мы там были, в отключке, в смысле! Иначе хоть что-то, но помнили! – резюмировало Солнце.
– Но про «Клинок забвения» я точно знал и был уверен, что нас уже ничто не спасет! Наверное, потому и отключился, – снова подал голос Меркурий.
– Да, уж дело ясное, что дело темное! – резюмировало Солнце».
– И, тем не менее, ты сказала: «Рауль, я люблю тебя. Пожалуйста, поцелуй меня! Я не хочу умирать, так и не узнав твоего поцелуя...». И теперь смотри, что получается: твоя кровь, твое признание в любви, наш поцелуй…, то есть, мне и делать ничего не нужно – просто заякорить твои же ощущения. Ну, в общем, не мне тебе рассказывать механизм работы заклятия якорения.
– И-и-и-и-и-и-и-и… – задохнулось мое Солнце. – Воды, мне воды… Неужели так и сказала? Это же полный попадан!
– И не поймешь по гаду скользкому, ползучему врет или правду говорит – расстроился Меркурий.
– Ты хоть представляешь, что это за приворот будет, если он правду говорит? – ужаснулась Венера.
– Я-то представляю! – нахмурился Плутон.
– Согласен. Надо соглашаться на поцелуй! – печально выдал Сатурн.
– Ты… ты… ты… ты… – однако, сколько я не пыталась, я не могла подобрать по-настоящему обидного нарицательного имени, чтобы выразить и мое разочарование, и презрение, и боль, и досаду, и отчаяние, и ярость.
– Диана, не более чем минут десять назад ты уже огласила мне список имен ласкательных, так что можешь не утруждать себя повторением! – пришел этот шантажист мне на «помощь». Он знал, что в этой конкретной игре он ведет с огромным отрывом – и откровенно торжествовал. Единственное, что оставалось мне – это, по крайней мере, не проиграть всухую.
– Я просто хочу тебе объяснить…, что бы ты понял! Даже, если, возможно, допустим, я и призналась тебе тогда в любви, то это только потому, что: либо а) я была не в себе и бредила либо б) я манипулировала тобой, чтобы тем самым замотивировать тебя сделать невероятное и вернуть меня к жизни! – и пусть эти мои идеи, подкинутые его высочеству для нелицеприятного размышления, никак не влияли на исход игры, они, я в это верила, все же подгорчили ему сладость победы.
– И тебя это удалось, – спокойно констатировал он. – Я совершил невероятное. А теперь я хочу ОБЪЯСНИТЬ тебе, что бы ты поняла: у меня всего семь дней, в течение которых я должен вывести Андрэ на чистую воду. И единственное слабое место у него – это ты. А если учесть, что обыск, к сожалению, ничего не даст, то и Эрик и твой отец – окончательно сочтут меня ревнивым параноиком. Так что не делай ошибки, Диана! Ты или со мной или против меня! Надеюсь, я достаточно точно выразился?
У меня лично не было сомнений в том, что Его Высочество – ревнивый параноик. Однако я понимала что у меня нет ни одного шанса достучаться хотя бы до проблесков его здравомыслия, поэтому я спросила:
– Если я поцелую тебя, как ты того хочешь то, ты отдашь мне рубашку?
– Если ты действительно сделаешь всё как надо, то отдам. И, кстати, забудь о том, что я просил тебя проявить… хммм… заинтересованность. Мне теперь даже больше на руку, если будет заметно, что ты просто позволяешь себя целовать. Разрешаю выглядеть несчастной во время нашего поцелуя настолько, насколько твои актерские таланты тебе позволят! – его голос сочился от желчи.
Честно говоря, очень хотелось включиться в полемику и ответить достойно и обстоятельно на выданное мне разрешение, но ядовитое Высочество, явно, именно этого от меня и ждал, поэтому пришлось сцепить зубы, и затолкать назад рвущуюся наружу эпитафию по случаю безвременной кончины мозгов и совести у потерявшего страх и чувство собственного достоинства Высочества. И, только Звездной дракон знает, чего мне это стоило!
– Спасибо за проявленное доверие в отношении моего актерского таланта, – церемонно поблагодарила я. А дальше, на всякий случай уточнила. – А если твой блестящий план не сработает и на этот раз? То есть, если у тебя по-прежнему ничего не будет на Андрэ, ты оставишь его в покое?