- Эстер, как ты? - не теряя ни секунды, она тут же села на кровать. Тонкие пряди каштановых волос выпадали из причёски. Казалось, она и впрямь спешила, если уж не обратила внимания ни на причёску, ни на то, что её одежда больше напоминала домашнюю. - Как только узнала, что ты здесь, сразу же приехала!
- Мам, всё хорошо, - от такой заботы, пусть я и взрослая, стало ещё теплее. - Просто простыла, ещё и переутомилась.
- Где ты могла простыть?! Наверное, снова делала домашнее на балконе, с открытым окном! А я тебе ещё с детства говорю, что, если хочешь делать домашнее на свежем воздухе, то хотя бы надевай куртку. Что, уехала из дома и решила, что самостоятельная? Будь осторожнее!
- Всё нормально, у студентов такое бывает. Я не хочу пропускать, - убежать от того, почему я простыла, хотелось больше всего. Воспоминания, конечно, не могли не греть моего внутреннего повара, чьи кулинарные навыки оценили по достоинству. Но, вместе с подробностями вечера на крыше, мама потребует и подробности о мистере Адамсе. А интереса к этой истории я привлекать точно не хотела. Во всяком случае сейчас, когда я не знаю, что чувствует он.
- Если бы ты знала, как я распереживалась! Представь, как я себя чувствовала. Вчера вечером мне позвонил отец. Сказал, что ты не отвечаешь! А потом твоя соседка сказала, что ты в больнице. И твой отец тут же перезвонил мне. Ты бы меня видела! Была готова выезжать среди ночи! Благо, Дэвид меня отговорил. Но теперь я здесь.
- Не нужно переживать, - я понимала, что, так или иначе, для неё я остаюсь ребёнком и сделать с этим нельзя совсем ничего. Она всегда будет волноваться обо мне, как и любая мать о своих детях. Да, конечно, у неё есть ещё и Дафна, моя младшая, но я всё равно старшая, первая и в своём роде единственная. - Я же жива, правильно? - аргумент моей матери убеждающим не показался.
- Больше так не делай! Пообещай, что будешь отдыхать достаточно и больше не пойдёшь в университет в таком состоянии, - её серые глаза смотрели на меня со всей той нежностью, которую только может проявлять мать. Я чувствовала, что она обижена. Ведь когда я наносила вред своему здоровью, я наносила вред и ей.
- Обещаю, - распахнула объятья и мама аккуратно, дабы не тронуть ни один датчик, в них вписалась. Это было так неудобно, но отпускать её от себя не хотелось. Мы бы так и лежали на моей кровати в этом месте, пропахшем таблетками и апельсинами, если бы мама вдруг не обратила внимание на то, на что обращать внимания совсем не стоило.
- Ох, кажется, я не первая, кто тебя навестил, - она кивнула на пакет.
- Д... Да, подруги из университета... Приходили увидеться, - как и следовало ожидать, врать я могла с трудом, тем более всё ещё чувствуя себя неважно. Голова уже не болела, температуры не было, но в общем и целом мне было не так хорошо, чтобы скрыть хотя бы долю правды.
- Подруги, значит... - мама вновь села ровно. Обычно, в детстве, она садилась в такую идеальную позу только когда выступала в роли домашнего учителя. Что же, проблемы с математикой и парнями у меня были всегда. - Ты знаешь, когда я влетела в клинику как дикая птица, меня чуть не приковали к креслу. Дали успокоиться, налили воды. А ещё сказали, что с моей дочкой всё хорошо и к ней уже ходят посетители. Например, её парень, которого я почему-то не знаю, появлялся у неё уже дважды: вчера вечером, спустя пару часов после госпитализации и сегодня, как раз передо мной.
- То, что ко мне приходит парень не значит, что он - мой, - я отвернулась от неё. Врать я не могла, а она всё прекрасно понимала.
И только сейчас осознала. Мистер Адамс приходил ко мне дважды. И один раз ушёл ни с чем. Он должен был понимать, что в таком состоянии всё плохо. Но всё равно пришёл. Почему?
- Пока нет, но, если тебе кто-то нравится, и ты нравишься ему - почему не сделать его своим? - меня поражало то, насколько всё в её жизни просто. И, хоть с её бизнесом всё было намного сложнее, она не придавала этому значения.
- Мам... - я понимала, что отпираться от очевидного слишком сложно. Нельзя. Может, стоит быть честной не только с остальными, но и с собой? К тому же, мама - здесь, а я - в больнице. Значит, и на этих выходных я приехать не смогу. То есть и совета больше мне дать некому. - Мы... не равные...
- Ему что, шестьдесят лет? - казалось, даже с таким удивлением озвученная мысль, казалась для неё приемлемой. Возможно, любовь бывает разной, но не у меня.
- Нет... - сложно было сказать так, чтобы всё было понятно, но, в то же время, всё скрыть. Такое у меня было впервые. В школе мать хоть и знала о моём парне, но уверенно скрывала своё знание того, что скрываю я. А на втором курсе... Что же, о том, что происходило, ей знать не обязательно. И, всё же, пришлось выложить всё как есть. - Я - студентка, он - преподаватель. Он мой научный руководитель. Просто здорово помог и... Я не знаю! Всё сложно!