- Даже если это черновик, Вы должны хорошо выполнять свою работу, - мистер Адамс ответил на английском, из чего я сделала вывод, что язык обращения он знает, но говорить на нём не рискует, иначе я пойму, что его произношение не совершеннее моего. Он ведь преподаватель.
- Зануда, - тихо проворчала я себе под нос. Лучше бы промолчала. К сожалению, для меня, со слухом у него было всё хорошо.
- Как Вы меня назвали? - он уставился на меня своим доброжелательным, но обязывающим к ответу взглядом. А я... Я не привыкла давать себя в обиду. Даже, если передо мной преподаватель. Я знаю, что обвинение глупое или неправильное - я говорю об этом. Правда, последний инцидент был на первом курсе, но тогда меня восприняли как слишком гордую первачку, которая просто решила качать права. Все только посмеялись. Зря.
- Думаю, сейчас обращать внимания на такие ошибки глупо. Тем более статья будет на английском, - мне казалось, что в нашей ситуации, учитывая его помощь, я должна была вести себя более спокойно.
- Мисс Сандерс, поверьте мне: наука не терпит даже таких ошибок, - его голос всё ещё был преподавательским, но я чувствовала, что задела его самолюбие. - А я занимаюсь наукой со школы.
- Видимо, больше ничем и не занимались, - в душе, мне было так обидно. Я подобрала лучший материал, настроилась рассказывать, просить помощи, обосновывать свои доводы, а он... он сделал темой обсуждения одну несчастную ошибку.
- Скорее всего, Вам просто так кажется. Вы привыкли, что доктора наук выглядят как старики. А если я смог получить степень так рано, это означает, что я читаю книги, сплю на книгах и ем их на завтрак.
- Я не знаю, что Вы едите на завтрак, - несмотря на свою доброту до этого, сейчас он вёл себя как типичный занудный профессор, который даже в тесте зачёркивает твою букву и рисует рядом более каллиграфично. И это выводило из себя. Поэтому, как это часто бывало в таких ситуациях, я не скупилась на слова. - Но я знаю, что каждый день, даже в выходные, ровно в 8:15 Вы закрываете дверь квартиры и уходите на утреннюю пробежку, ровно в 9:00 у Вас громко пищит микроволновка, а в 10:00 Вы отправляетесь на работу. Хотя нет. В пятницу Вам, видимо, к четвёртой паре. Вы уходите позже.
- Подслушивать - это плохо, Вы об этом знаете? - он вновь был удивлён. Да, я умею удивлять ещё и не так. И, несмотря ни на что, всё ещё сидел на коленях, напротив меня, с той заметкой в руках. - Да и зачем Вам это? Вы из тех соседей, которые хотят знать всё и вся?
- Нет. Потолок и стены здесь как картон, - коротко резюмировала я, затем поднялась со своего места. - Вы живёте по плану каждый день, и, готова поспорить: на то, чтобы искать материал для работы на следующую степень, у Вас выделено точное число часов. Но... как? Как можно жить по одному графику, ничего не меняя? Неужели у Вас больше нет никаких дел, кроме работы и... работы?
- Вы сами прекрасно знаете, что, помимо этого, я встречаюсь с друзьями, бегаю по утрам и вечерам. А ещё, как Вы не удосужились заметить, помогаю студентам, - в последнем предложении я чувствовала самый сильный удар, который словесно он мог бы мне нанести. Тон лектора исчез. Теперь передо мной был обычный мужчина, которого я медленно, но уверенно выводила из себя. Нужно было промолчать. Но почему я не могу вовремя перестать говорить? Почему всегда эмоции так и просятся наружу? Почему я не умею сдерживаться? Почему Достоевскому не сидится у меня в голове?
- Но время для всего этого расписано в Вашем ежедневнике. Я уже вижу, как из-за встречи со мной сегодня, после моего ухода Вы передвигаете список дел.
- Меня научил этому университет. Я - доктор наук, я должен планировать своё время, - он старался отвечать спокойно, но, кажется, в нём просыпался такой же упёртый человек, как и я. Он упорно пытался донести свою мысль.
- Разве Вам не интересно хотя бы раз пойти против этого дробления времени? - я вдохнула воздух так глубоко, будто оказалась вне помещения. Воздух. Мне нужен был воздух. - В мире столько всего прекрасного. Разве не прекрасна спонтанность? Разве не интересно просто взять, однажды бросить всё и сделать что-то, что поможет поднять настроение? Спонтанно, без подготовки! Только импровизация!
- И что же такого интересного из импровизации Вы можете предложить мне прямо сейчас?! - он говорил это скорее от некоторой обиды, чем от желания узнать. что же я могу придумать прямо здесь и сейчас.
И тут мой завод гнева иссяк. Я понимала, что донесла до него то, что хотела и то, что своим поступком он заставил меня сказать, но вот как быть дальше? На моём языке могут вертеться любые предложения разной степени пристойности, но я ведь не заставлю преподавателя идти в стриптиз-бар, например. Тем более, я и так натворила достаточно. После такого «скромного» изречения он вряд ли продолжит мне помогать.