Астрофил и Стелла. Защита поэзии

И тогда ваше имя будет прославлено в книжных лавках, и тогда вам будут небезразличны многие поэтические посвящения, и тогда вы станете самым благородным, самым богатым, самым мудрым, всегда и во всем самым достойным и вам дано будет почить на превосходных степенях. И тогда, хотя бы вы были libertine patre natus [356], вы станете Herculea proles [357]:

Si quid mea carmina possunt [358].

И тогда ваша душа будет вознесена, подобно Дантевой Беатриче или Вергилиевому Анхису [359]. Но (позорно это "но") если вы рождены столь близко к нильскому водопаду, что не слышите вселенскую музыку Поэзии, если у вас столь низменный ум, что он не способен воспарить и дать вам заглянуть в небеса Поэзии, или по своему невежеству вы вдруг станете таким момом, как Мом [360] поэтический, тогда, хотя я не желаю вам ослиных ушей Мидаса [361], и не желаю вам быть доведенным строками поэта (как Бубонакс [362]) до самоубийства и быть уморенным стихами до смерти [363], как, говорят, бывает в Ирландии, но, защищая поэтов, я посылаю вам такое проклятие: всю жизнь будете вы терзаться любовью и никогда не будете любовью вознаграждены, ибо не дано вам умение сочинить сонет, а когда вы умрете, вместе с вами умрет и память о вас, ибо не будет вам эпитафии.

Некоторые сонеты [364]

1 [365]

С тех пор я болен, как гроза ушла:
С тех пор мне страшно, что за мной следят;
С тех пор сирены в путь меня манят[366];
4 С тех пор завеса на глаза легла;

С тех пор мой ум впитал смятенья яд;
С тех пор душе свобода тяжела;
С тех пор у снега я прошу тепла
8 И слабым чувством в плен рассудок взят.

Ну что ж, Любовь, я подчинюсь ярму
И поступлю, как требует закон,
Поскольку тот, кто разбивал тюрьму,
Сказать по чести, не бывал спасен.
Ах, столько чар в тюремщике моем,
14 Что я согласен вечно быть рабом.

перевод А. Шараповой

2

Великая Любовь сошла ко мне,
Рождая в сердце робость и недуг
И, как заклятый недруг на войне,
4 Ища в убийстве худшую из мук;

Не красотой заряжен дерзкий лук,
Но прелестью, влекущею вполне,
И добродетель не поможет мне,
8 И падает рассудка меч из рук:

Живой, я смерти пошлину плачу,
Чудовища мне снятся наяву,
Я тяжесть непомерную влачу
И помощь бесполезную зову —
Но мысль голодной смертью умерла,
14 Отведав с Купидонова стола.

перевод А. Шараповой

3 [367]

На мотив:

Non credo gia ehe pin infelice amante

Огонь пылает от моих скорбей,
И небо льет обильные дожди,
Вода рыдает на брегах морей,
Скорбит земля[368] у неба на груди.
Слава ко мне спешит,
Время уходит прочь,
Пространство с тоскою зрит,
Как бесконечна без надежды ночь.
Лишь ей меня не жаль. Мне вслед горят
Ее глаза жестокими огнями,
Но пламя этих глаз
12 В моей душе поддерживает пламя.

Сожги меня, огонь, чтоб не гореть мне,
О воздух, сгинь, чтоб не дышать тобой,
Возьми меня, вода, чтоб не жалеть мне,
Земля, разверзнись, сердце успокой.
Слава, убей мой дар,
Время, пробей мой час,
Пространство, ускорь кошмар,
Стихии, меры, умоляю вас!
Но вся природа в страхе отвернулась,
И смерть склонилась перед ней, живой.
О смерть, ты обманулась:
24 Надменная пренебрегает мной.

перевод А. Шараповой

4

На тот же мотив

Когда шумит ликующий апрель
И землю пробуждает ото сна,
Надрывно льется Филомелы[369] трель,
Как будто гроздью терний пронзена:
Скорбя и сожалея,
Она поет уныло —
Печаль ей грудь сдавила,
То память о насилии Терея.
Найди, о Филомела, каплю счастья
Хотя бы в том, что я терзаюсь страстью.
Твоя земля в цветах, моя — мертва.
12 Вонзаются шипы в мои слова.

356

Дитя вольноотпущенника (лат.).

357

Геркулесовым потомством (лат.).

358

Если что-то стихи мои могут. — Строка из "Энеиды" (IX, 446) Вергилия.

359

...подобно Дантевой Беатриче или Вергилиеву Анхису... — В "Божественной комедии" Данте делает Беатриче обитательницей рая. Анхис (см. примеч. 60) у Вергилия после смерти живет в Елисейских полях — месте пребывания праведных душ.

360

Мом (греч. миф.) — бог насмешки; олицетворение злой и беспощадной критики.

361

Мидас (греч. миф.) — царь Фригии, наделенный ослиными ушами за то, что предпочел свирель лесного бога Пана кифаре Аполлона.

362

Бубонакс — Сидни смешивает два имени: Гиппонакс и Бупал. Древнегреческий поэт Гиппонакс (500 г. до н. э.), отличавшийся необычайным уродством, был изображен скульпторами Бупалом и Атенисом. Гиппонакс отомстил им оскорбительными насмешками в стихах, чем довел обоих до самоубийства (см.: Плиний. "Естественная история", XXXVI, 12).

363

...быть уморенным стихами до смерти... — После Сидни это выражение (rhymed to death) получило широкое распространение.

364

Цикл "Некоторые сонеты" ("Certain Sonnets") состоит из тридцати двух лирических стихотворений, тринадцать из которых являются сонетами, однако название "сонеты" имеет здесь значение "песен", потому что большинство включенных в цикл стихотворений было написано на уже существовавшие мелодии и исполнялось как песни. Тридцать из тридцати двух стихотворений цикла были написаны не позже 1581 г., т. е. до цикла "Астрофил и Стелла", ибо они были включены в рукопись "Старой Аркадии" 1581 г., тогда как первое и второе стихотворения были, по-видимому, добавлены к циклу уже в 1581-1582 гг.

В фолио 1598 г., подготовленном к изданию графиней Пемброук, цикл "Некоторые сонеты" помещен между "Старой Аркадией" и "Защитой поэзии", и это также указывает на то, что Сидни работал над ним тогда же, когда и над "Старой Аркадией", и до того, как приступил к созданию цикла сонетов "Астрофил и Стелла".

Пять стихотворений "Некоторых сонетов" — точные переводы с латинского (12, 13, 14) и испанского (28, 29).

Сонет 16а, написанный Дайером, был включен и в рукопись 1581 г., и в фолио 1598 г., и включался во все последующие издания без исключения.

В XIX в. был поднят вопрос о неправильности включения сонетов 31 и 32 в цикл "Некоторые сонеты". И хотя необоснованность предположения, будто они должны заключать цикл сонетов "Астрофил и Стелла", была очевидна еще тогда, тем не менее периодически появляются издания, в которых цикл сонетов "Астрофил и Стелла" имеет 110 сонетов вместо 108.

В основе нашего издания "Некоторых сонетов" — текст, помещенный в книге: The Poems of Sir Philip Sidney / Edit, by W. Ringler. Oxford, 1962.

365

Первый и второй катрены строятся на оксимороне, что должно подчеркивать сиднивскую мысль о противоречивой природе любви. Ср. с сонетом 134 Петрарки:

Мне мира нет, — и брани не приемлю. Восторг и страх в груди, пожар и лед. Заоблачный стремлю в мечтах полет — И падаю, низверженный, на землю... (Пер. Вяч. Иванова)

Ср. также с монологом Ромео из трагедии У. Шекспира "Ромео и Джульетта" (I, 1):

...Пустая тягость, тяжкая забава, Нестройное собранье стройных форм, Холодный жар, смертельное здоровье, Бессонный сон, который глубже сна. Вот какова, и хуже льда и камня, Моя любовь, которая тяжка мне. (Пер. Б. Пастернака)

366

...С тех пор сирены в путь меня манят... — Сирены (греч. миф.) — полуптицы-полуженщины. Они, напротив, своим волшебным пением заставляют мореходов забыть о плавании. Одиссей залепил своим спутникам уши воском, а себя велел привязать к мачте, таким образом ему первому, услышавшему пение сирен, удалось остаться живым и продолжить путь (Гомер. "Одиссея").

367

Эта песня позднее была включена в "Новую Аркадию". Четыре элемента мирозданья как основа для построения стихотворения — прием, довольно распространенный в эпоху Возрождения. Ср. с 44 и 45 сонетами У. Шекспира.

368

Земля — здесь и центр вселенной, и самый тяжелый из элементов, ассоциирующийся со скорбью.

369

Филомела (греч. миф.) — жертва насилия Терея, мужа ее сестры. Чтобы скрыть преступление, Терей вырезал Филомеле язык, однако она сумела сообщить о случившемся, выткав на одежде рассказ о том, что с ней произошло. Зевс превратил Филомелу в соловья.