В истории астрономии чрезвычайно велика роль Сверхновой 1572 г.: ее появление раз и навсегда разрушило древнее заблуждение о неизменности звездного неба, а также окончательно определило судьбу Тихо Браге как астронома, работа которого дала толчок рождению новой науки.
На некоторое время по семейным обстоятельствам Тихо вынужден был прервать наблюдения и вернуться в родовое поместье, где он увлекся техникой и наладил производство бумаги и стекла. Его научные интересы сместились в сторону алхимии. Вечером 11 ноября 1572 г., возвращаясь из своей химической лаборатории, где он в который уже раз безуспешно пытался получить золото, Тихо по давней привычке обвел взглядом небосвод и, пораженный, замер: знакомые очертания Кассиопеи были нарушены — вместо легко узнаваемой фигуры «W» Тихо увидел совсем иную фигуру: левее знакомого зигзага «W», рядом со звездой к Кассиопеи сияло новое яркое светило! Откуда эта лишняя звезда? Тихо прекрасно знал, что Кассиопея — не зодиакальное созвездие, а значит, в нем не бывает ярких планет.
Тихо сейчас же измерил и записал угловые расстояния новой звезды от девяти звезд Кассиопеи и от Полярной звезды, а также свое впечатление о цвете и яркости нового светила. Как отметил сам Тихо и другие наблюдатели, новая звезда была намного ярче Сириуса и даже ярче Венеры. В последующие дни звезду можно было наблюдать и при дневном освещении.
Спустя несколько недель блеск новой звезды стал слабеть, но она еще долго оставалась доступной глазу, целых 17 месяцев, вплоть до марта 1574 г. Тихо был не единственным и даже не первым ученым, наблюдавшим это светило: за несколько дней до него новую звезду обнаружили ученые Германии и Швейцарии. Но именно Тихо усерднее и аккуратнее других проводил многочисленные наблюдения новой звезды, а в 1573 г. опубликовал их в виде небольшой книги «О новой звезде». Лишь спустя четыре столетия ученые поняли, что возгорание нового светила было следствием гигантского взрыва сверхновой звезды; в современных каталогах это событие часто называют «Сверхновой Тихо».
В то время как некоторые астрономы — современники Тихо — склонялись к мысли, что новое светило было кометой, сам Тихо твердо заявил, что это далекая звезда, и даже пытался истолковать физическую природу редкого феномена, предположив, что звезда эта образовалась в результате конденсации тонкой светлой небесной материи, которую видно в Млечном Пути. При этом Тихо указал на темное пятно вблизи Млечного Пути, как на дыру, возникшую при этой конденсации. Возможно, это была первая мысль о связи темных межзвездных облаков с формированием звезд.
Разумеется, Тихо не оставил в стороне и астрологическую трактовку нового небесного явления. При этом он осторожно заметил, что данное явление относится в числу уникальных, а значит, его астрологическое истолкование весьма затруднительно. Тихо исходил из принципа подобия: поскольку звезда сначала была подобна Венере и Юпитеру, влияние ее на первых порах должно быть благоприятным. Но затем звезда по цвету уподобилась Марсу, а значит, следует ожидать наступления тревожных времен — войны, смерти высокопоставленных лиц, разрушения городов и распространения эпидемий. Обретение звездой черт Сатурна окончательно делало ее предвестником всеобщей смерти. Правда судьба самого Тихо складывалась в те годы, пожалуй, в обратной последовательности: в середине 1573 г. он серьезно заболел, но затем поправился, а у его жены родился первый ребенок. В год угасания звезды, именно благодаря ей, Тихо уже приобрел известность как ученый и начал читать курс лекций по астрономии в Копенгагенском университете. В целом, «Сверхновая Тихо» бесповоротно определила судьбу самого родовитого из великих астрономов: обеспеченный датский дворянин и вельможа стал искуснейшим наблюдателем звезд, навсегда потерял покой и своим трудом заработал себе вечную славу.
Нужно заметить, что уже в те годы веру Тихо в астрологию не разделяли многие мыслители. Споря с ними, Браге вопрошает: зачем же еще нужно звездное небо, если не для предсказания судьбы? В своей публичной лекции 1574 года в Копенгагенском университете он заявил: «То, что мы можем измерять при помощи неба годы, месяцы и дни, как по вечным и неустанным часам, не объясняет в достаточной мере пользы и цели небесной машины, — ведь это измерение зависит только от сильных светил — Солнца и Луны и от суточного обращения неба. Для какой же цели служат пять остающихся вращающихся по различным орбитам планет? Можем ли мы предположить, что бог создал такое удивительное произведение без всякого назначения и пользы? Если, например, небесные тела были расположены богом таким образом, как они стоят в своих знаках, они обязательно должны иметь значение, особенно для человечества, для которого главным образом все и было создано». И далее: «Кто бы ни отрицал силы и влияния звезд, он, во — первых, недооценивает божественную мудрость и предусмотрительность и, кроме того, противоречит самым очевидным практическим данным. Ибо как можно глупее подумать о боге, чем то, что он создал огромную и удивительную небесную декорацию без всякой пользы или цели, тогда как каждый человек всегда делает самую малую работу с какой- то целью»[15].