Этот бит оказался очень интересным типом. Перфекционизм, педантизм и любовь к спокойной и уютной жизни, в нем, странным образом сочетались с авантюризмом, неуемной энергией и, если можно так сказать, инженерным фанатизмом. Даже характерное для их расы спокойствие и прагматизм моментально улетучивались, когда дело касалось техники.
— Разум, кому я объясняю!? — возопил он, с абсолютно несчастным видом. — Все разумные ставят радиационные излучатели. И только какой-то дроид додумался ставить тепловой насос, еще увеличивая нагрев и затраты энергии! А о надежности ты подумал? Его ведь не для космоса делали. Он фермерами для заморозки продуктов применяется!
— Вот о надежности, я подумал в первую очередь, как и о живучести, и снижении заметности в ИК-диапазоне, — стал объяснять я, тоже постепенно теряя терпение. — Ты мне объясни: чему там ломаться? Труба титановая, в ней гелий под давлением две тысячи двести атмосфер, два теплообменника с двух сторон и катушка на одном конце, которая стоячую звуковую волну в газе создает! Эти самые фермеры его по двести лет кряду используют! И без ремонта, и даже, без техобслуживания. А мощность – четыре по тридцать киловатт, на истребителе – тебе не смешно? Причем каждый, при данных температурах, будет «перекачивать» 95 кВатт тепловой энергии. Это при том, что на 100 % мощности двигателей, надо отвести только 285 кВатт тепла, остальные забирает топливо.
— Ладно, пусть будут тепловые насосы, — нехотя согласился Джиннкинс. — Эрдваныч, я так понимаю, ты хочешь установить их в наплывах над и под мотогондолами?
— Да. Примерно вот так, — я спроецировал чертеж N-1 с новыми элементами.
Над этим проектом модернизации основного набуанского истребителя, мы бились уже вторую неделю. И если с заменой двух лазерных пушек на четыре легких турболазера, проблем и разногласий не было – при той же мощности, поражающее действие возрастало вдвое, при несколько сниженном темпе стрельбы, то улучшить двигатели, без кардинального пересмотра схемы машины, было невозможно. А увеличить тягу на 20 % следовало непременно. Иначе, из-за возросшей массы истребитель потерял бы маневренность. И главной проблемой стал отвод остаточного тепла, с которым и при старых то движках было хреново. Нет, будь у нас технология, а главное лицензия на изготовление и использование ионных двигателей, это бы проблемой не было. Сам принцип их работы – внешнее ускорение плазмы на поверхности магнитных панелей – отлично обеспечивал теплоотвод. Но так как господа из Сиенара заломили за лицензию почти годовой бюджет королевства, мы были вынуждены выкручиваться своими силами. Да еще стараться не ухудшить аэродинамику при полетах в атмосфере.
Вообще-то, этой работой должен был заниматься Тидский дворцовый инженерный корпус, но они сейчас были заняты легким суборбитальным десантным кораблем для сил планетарной обороны. Так что разгребать за ними пришлось Джиннкинсу. А я, в меру сил, пытался как-то руководить всем этим. С одной стороны, стараясь чтоб у бита, вместо легкого истребителя не получилась «летающая крепость», а у ТДИК ажурно-невесомая яхта. Хотя не совсем, на все N-1 мы решили ставить турель астромеха. Фактически возложив на штурмана обязанности по защите задней полусферы и вооружив мирного дроида парой закрепленных на подвижной раме вокруг его гнезда спаренных бластеров от дроидек. Идея и реализация, кстати, целиком принадлежала Джиннкинсу, я лишь адаптировал программу своих коллег-астромехов, для управления огнем и селекции целей.
С конструктором-битом мы поладили быстро. И можно сказать, даже подружились. Чему в немалой степени способствовало, как то, что я дроид, так и мои новаторские, с точки зрения местных, идеи в области техники. Но, надо отдать ему должное, Джиннкинс ничего не воспринимал на веру, и буквально каждое нестандартное решение мне приходилось обосновывать, буквально разжевывая прописные, для меня, истины. И, что удивительно, это приносило плоды: так несколько перспективных, на первый взгляд, идей оказались ошибочны, а еще несколько предложил сам бит, который как губка впитывал в себя новые знания, а главное методологию. А уж когда я познакомил его с основами теории решения изобретательских задач, мой рейтинг, в его глазах, поднялся где-то до уровня минимум пророка. Ведь в галактике сейчас существовало всего три способа решить техническую проблему: посмотреть в соответствующей базе данных, ждать осенения, и загрузить компьютер перебором различных вариантов, вводя их в математическую модель.
Таким образом, процесс конструкторской работы у нас сводился к долгим спорам, в ходе которых, мы со всех сторон «обсасывали» каждую идею, а уже затем вносили проработанное решение в чертежи и схемы. Старому коллективу Джиннкинса, который, за три месяца, прошедших после нашего возвращения с Татуина, удалось почти полностью восстановить, оставалось лишь формировать спецификации, и придумывать способ, как реализовать на практике то, что родило наше с битом больное воображение.
— Вроде неплохо вышло, — с сомнением произнес он. — Завтра надо будет проработать сенсорный комплекс, и можно отдавать в производство.
— Боюсь, завтра у меня не получится тебе помочь. Нужно еще проверить, как там Квай-Гон устроился. Я и так всю остальную работу с этим проектом забросил.
— Ничего, сами справимся, — подумав пару секунд, ответил Джиннкинс. — Моим бездельникам иногда тоже мозгом пользоваться надо, а то скоро в дроидов… Эрдваныч, извини!? Ты только материалы оставить не забудь.
— Не заморачивайся… И это: иди поспи! А то уже за констатацию факта извиняешься. И не переживай, я все на сервере вашего КБ дублирую.
— Заработались, — подтвердил он, вставая из-за стола, и покосившись на датапад, сказал. — Час ночи. Пора отдохнуть. Ты, я так понимаю, еще поработаешь?
— Да. Только не здесь, — ответил я, подымаясь вслед за ним. — Мне еще во дворец заскочить надо, проконсультировать Три-пи-о, и разобраться с поставкой «Мародеров».
— Что ж, до скорого!
— Спокойной ночи, Джиннкинс! — махнул я ему на прощанье манипулятором.
«Биту проще, он через дорогу от здания КБ живет, а мне через пол-Тида пиликать, — подумал я, выходя на ночную улицу. — А с другой стороны, грех в такую замечательную ночь не прогуляться. Тем более по такому красивому городу как Тид!»
Свернув за угол, и пройдя через сквер, я оказался возле канала, вдоль которого и пошел к видневшемуся вдалеке арочному мостику, по которому можно было попасть в район частных особняков, а пройдя его, во дворец. Конечно, по центральной улице было ближе, но мне сегодня не хотелось всего этого «найт лайфа», тем более, большинство его благ были мне недоступны. Так что я просто шагал по ночному городу, под звездным небом, тихонько насвистывая гимн Элбэрэт[143], на мотив «По полю танки грохотали».
Да, я действительно шел. Причем на своих ногах, точнее опорах. И да, я наконец-то обзавелся неким подобием гуманоидного тела. Этот апгрейд для себя любимого, я рожал долго и упорно – два с половиной месяца – для себя ведь делал. Конечно, хотелось полностью сохранить старое «тело», которое, во-первых, было неприметным, во-вторых, функциональным и, в-третьих, позволяло управлять большей частью имеющейся в галактике техники напрямую, минуя органы управления, но все упиралось в размеры – получался, этакий, мини-дредноут ростом два с половиной метра. Для войны, это конечно неплохо, да вот для мирной жизни, особенно при дворе, не годилось совершенно. Поэтому, мне, скрепя сердце, пришлось положить все три опоры на склад, а вместо них установить руки и ноги, одновременно переделав их узел крепления, чтобы в любой момент можно было вернуться к исходной конфигурации.
Уж чем-чем, а новыми конечностями я был ужасно доволен. Одни сервоприводы чего стоили! Выполненные по спецзаказу, они давали мне четырехкратное преимущество в силе и трехкратное в скорости, в сравнении с обычным человеком. Правда и стоили они очень немало – на весь комплект с ЗИПом, и теми элементами, которые я умудрился испортить, ушло почти восемнадцать тысяч кредитов. Это при том, что комплект приводов В-1 стоил всего пять сотен, а аналогичный, для джедайского тренировочного дроида, семь с половиной тысяч. Общая же сумма, затраченная на мой апгрейд, достигла сорока одного косаря. Радовало лишь то, что большую ее часть я умудрился провести под видом программы испытаний, в рамках создания универсального охранно-протокольного дроида для высшего руководства Набу.