— Давай сюда, Энакин, — позвал он, судя по лязгу металла и скрипу приводов, раскрывая двери лифта.
Недолго думая, падаван прыгнул в люк следом за учителем. И едва успел активировать меч, чтоб отбить поток бластерного огня, который обрушили на кабину две автоматические турели, выдвинувшиеся из стен коридора. Отразив очередной заряд прямо в оптический сенсор бластерной установки, он уже приготовился проделать нечто подобное со второй турелью, но учитель и без него справился, попросту сломав Силой привод наведения оружия.
— И куда теперь?.. — попытался спросить ученик, но и сам, в этот момент, ощутил надвигающуюся опасность.
— Бежим! — перебивая его, крикнул джедай.
Они пробежали всего пару шагов по коридору, когда на крышу лифта упал какой-то небольшой предмет. А еще через две секунды прогремел взрыв. Ударной волной обоих сбило с ног, а следом прошла волна жара. Освещение моментально погасло, а поднятая взрывом и обрушением перекрытий пыль, заставила поспешно прикрыть лица одеждой.
— Термальный детонатор бросили? — сквозь ткань туники промычал падаван.
— Похоже, они настроены крайне агрессивно, раз рискуют разрушить здание, пытаясь убить нас, — кашляя и отплевываясь, ответил Кеноби. — Надо поскорее выбраться отсюда!
Пройдя в полной темноте полсотни метров по коридору, они уперлись в очередную закрытую дверь. Попытка рыцаря открыть ее при помощи Силы, ни к чему не привела – или приводы были обесточены, или взрыв как-то повредил механизм. Так что, теперь уже Кеноби был вынужден использовать световой меч в качестве замены фузионного резака.
В комнате за дверью уже было светло. А еще там были три трупа охранников хатта. Один с перерезанным горлом, и двое с бластерными ранениями.
Оторвавшись от воспоминаний, Энакин попытался мысленно воссоздать то, как они умерли.
«Вот в помещение вошел убийца, и первый охранник поднялся ему навстречу, и тотчас получил удар ножом, левой рукой в шею, а второй, одновременно был убит выстрелом в голову… Стоп, почему именно так? Они не проявили беспокойства при его появлении, и первый, попросту подошел его поприветствовать – оба даже не попытались достать оружие. Но вот третий охранник, если придерживаться этой версии, не мог быть убит сразу…» — мальчишка включил запись с видеосенсора Храна.
Получалось, что и третий охранник погиб одновременно с первыми двумя, при том, что первый его загораживал, а значит, у него было время хотя бы встать с кресла и достать бластер. «Выходит, у убийцы был сообщник, который и убил третьего охранника, тем более, рана у того за правым виском, а получить ее сидя в кресле просто невозможно, — заключил Энакин, для верности сев в туже позу, что и погибший, и попытавшись вывернуть голову подобным образом. — И все равно, ничего не понятно!»
Скайуокер тоскливо вздохнул, и отключил запись. Нет, то что подобный подход действует, он видел, но вопросов становилось лишь больше. Кто был убийца, кто сообщник, отчего охранники сразу начали стрелять? «Одно понятно, убийца был кем-то своим, тем, кого знал и охрана и хатт, и кому, как они считали, можно доверять», — размышлял он, впрочем, кое-что еще можно было уточнить.
— Простите, учитель?.. — решил разбудить джедая Энакин.
— Что случилось?
— Оби-Ван, я тут подумал… — чуть смутившись, произнес он.
— Я тебя слушаю, — приободрил ученика тот.
— Я подумал, этот лифт, по которому мы уходили, он ведь предназначался для бегства хатта, если на него нападут?
— Скорее всего, — кивнул тот.
— А значит о нем, кроме тех, кто его охраняли, знало очень мало разумных.
— Возможно. Но это уже не имеет значения, — со вздохом ответил Кеноби. — Сейчас важнее найти набуанцев и выбраться с планеты.
— Но я… — Энакин лишь обреченно махнул рукой, в таких вопросах спорить с наставником было бесполезно, и оставалось надеяться только на то, что обстоятельства сами заставят того передумать. — А как мы их найдем? Нас сейчас наверное ищут по всей Нар-Шаддаа, и уж кто-кто, а Эрдваныч не станет сидеть в отеле, ожидая кто первым их найдет, мы, или те, кто нас ищут. А связываться по комлинку, как ты сам сказал, опасно.
— Для начала, нам стоит отдохнуть, и хорошенько подумать, — ответил Оби-Ван. — Тем более отсюда, ты все равно не сможешь с ними связаться.
— Знаю… — тоскливо откликнулся Энакин, растянувшись на кровати.
Именно полное глушение всех средств связи и прослушивания, стало основным критерием при выборе именно этих роскошных апартаментов в качестве укрытия. Ну и, понятно, персональный лифт, что позволял попасть в них с одного из неприметных переулков нижнего города. Вообще, подобное жилье тут, на Нар-Шаддаа было не редкостью, специфика работы местной элиты всегда подразумевала скрытность, и отсутствие посторонних глаз и ушей. И те, кто занимался оказанием услуг по продаже подобного жилья, ревностно следили за сохранением инкогнито своих клиентов, ведь сиюминутная выгода от продажи секретов, могла быть, во-первых, крайне опасной, а во-вторых, могла нанести вред репутации, что в стабильном и довольно узком сегменте рынка, было фатально. Так что можно было не опасаться того, что кто-то узнает о новых жильцах, поселившихся в купленной год назад Зорай квартире, и спокойно переночевать.
Конечно, существовал риск того, что их проследили от резиденции хатта, но он был минимальным, а о том, что кто-то запомнил людей, входящих в неприметную дверь за мусорными контейнерами, позаботился Оби-Ван, благополучно внушив нескольким находящимся в состоянии спайсовой ломки бездомным и потрепанной жизнью проститутке, что они никого не видели и ничего не слышали.
Ночью Энакин спал плохо, его не покидало чувство, что он упустил нечто важное, но так и не поняв, что именно, спустя пару часов, забылся в тревожном сне.
Ему снился Татуин, пыльные и грязные улочки Мос Эспа, и он бегущий по ним, что-то ища, и не находя этого. А времени нет, если он не успеет, случится нечто очень плохое. Но Скайуокер никак не мог понять, что именно. Вот он пробежал через переулок и, выскочив на улицу, помчался к площади, когда крик о помощи заставил его остановиться, и вновь свернуть в узкие проходы между домами.
— Энакин, они забрали мою маму! — вся в слезах, крикнула ему Эми, девочка-рабыня, с которой он когда-то дружил там. — Помоги мне, Энакин!
— Но я не могу. Я ничего не смогу сделать с пиратами, — стал оправдываться он.
— Но как! Ведь ты же джедай. Вон, у тебя даже меч есть. Разве джедаи не должны помогать тем, кто оказался в беде?
И точно, только сейчас мальчишка понял, что он не тот семилетний раб, что ничем не мог помочь потерявшей все девочке. На нем была джедайская туника, а главное, на поясе висел меч, его меч.
— Веди! — крикнул он ей.
И они побежали сквозь сплетение улочек к космопорт. Вот они миновали кантину, где любили отдыхать корабельные команды, вот пересекли отчего-то пустой базар, и выскочили на пустырь перед ним. А там стоял Крейн, здоровенный и злой, особенно на фоне такой хрупкой и беззащитной матери Эми, которую он держал за горло.
Пират неторопливо повернулся к ним, и со смехом сказал:
— Ты опоздал, раб, — и одним движением кисти, сломал женщине шею, после чего отбросил в сторону ее безжизненное тело.
— Тварь! Я убью тебя! — в не себя от ярости, закричал падаван, активируя меч, и бросаясь на убийцу.
Но добраться до ненавистного врага не получилось. Неожиданно ставший густым и тягучим как кисель воздух, не давал ему подойти поближе. Мальчишка напрягал все силы шел вперед, яростно, в отчаяние, рубя мечом невидимую преграду, но все было тщетно.
И тут он почувствовал, что кто-то коснулся его плеча.
— Не надо, она мертва, — безжизненным голосом произнесла Эми, нет, не Эми, мама. — Он тоже мертв, они все мертвы, — сказала, уже твилечка Бери.
Обернувшись, он увидел, что на месте трупа матери Эми, сломанной куклой лежит Мази. Но и Крейн уже не скалился, он тоже лежал, связанный, в ужасе хрипя и смотря куда-то в пустоту единственным уцелевшим глазом. А под ним растекалась лужа крови, пропитывая песок. И когда пират дернулся в последний раз, Бери, истаивая в мареве пустынного воздуха, прошептала: