— К торжественному построению в честь предания огню павших воинов. Стано-вись! Равнение на среди-ну! — скомандовал R2-Q12, и, развернувшись к Эрдванычу, доложил. — Разведгруппа Ордо Механикус №1 построена, Создатель!
— Вольно! Занять строй. Y11, на исходную!
Вооруженный массивным огнеметом[70] штурмомех, вышел вперед и, опустившись на одно колено, перехватил оружие наизготовку.
— Эти воины сражались и пали за сотни лет до того, как мы были созданы, — произнес Эрдваныч. — Но их жертва дала возможность существовать нам. Их служение – пример для нас. Их подвиг – наша гордость. Именно так и не иначе! Они тогда, а мы сейчас бьемся на одной стороне. Потому считайте, что сегодня мы провожаем в Силу наших братьев, как до того проводили в вечный путь меж звезд тех из нас, кто пал сегодня. И пусть они разные, пусть пойдут разными путями, но я знаю: этот Мир и Сила есть единое целое, а значит и путь их един! Как различны и едины все разумные населяющие галактику, Республику и королевство Набу, которому мы служим, и которое есть их часть!
По знаку Создателя, все динамики вокодеров перешли в режим воспроизведения записи, и над горами, на всеми забытой планете, многократно отражаясь от каменных стен, полилась мелодия республиканского гимна, уместная здесь и сейчас, пожалуй, больше, чем в каком-нибудь зале Сената.
— Заря-жай!.. Огонь!.. Огонь!.. Огонь!
Из раструба огнемета вырвалось жидкое пламя, поглощающее и кости, и остатки одежды, и даже песок с камнем. Даже дым от него моментально заставлял чернеть и осыпаться пеплом чахлую горную траву. Топливо,[71] что в другом мире было признано слишком опасным для живых, а в этом разрабатывалось, как один из типов вооружений против пока неизвестной угрозы из-за пределов галактики, сейчас стало погребальным костром для тех, кто пал в войне, которую вся галактика постаралась забыть. А над бушующим инферно, поглощающим останки, под чернеющим небом, взрезанном сгустками плазмы прощальных залпов, среди мириад разгорающихся звездочек, разносились слова, песни сложенной во время еще более древней войны: «Все звезды горят, как одна».[72]
— Постараюсь… — вдруг, тихо произнес Эрдваныч, глядя куда-то сквозь стену огня, а через пару секунд, вновь заговорил, ни к кому не обращаясь. — Я обещаю освободить их. Но позже. Я еще не готов… И ты, пребывай в Силе!
— Что, командир? — спросил его инквизитор.
— Делай, называется, добро, а взамен на тебе квест… И не откажешься, совесть не позволит! — непонятно ответил тот, отворачиваясь от догорающего пламени.
А Q12 в тот момент не решился уточнить, помня как проявил глупость с планированием ремонта истребителя, и, собственным непониманием, боясь вызвать гнев Создателя.
Назад, на Нар-Шаддаа, они вылетели спустя двадцать минут. Конечно, два штурмомеха и один ДУМ заняли все свободное пространство кабины, даже с учетом демонтированного кресла-катапульты, но их такие мелочи не тревожили – поместились, и ладно. Были вопросы и посерьезней.
— Как ты думаешь… Эрдваныч, — спросил, также получивший начальственный втык за излишний официоз, Второй, когда они ушли в гиперпространство, — с нашими все в порядке?
— Не знаю… Не знаю. Дрэйла Вико – баба жизнью битая, и не дура – присмотрит. Если не будет забывать вовремя стучать по голове одной хитрожопой полукровке. Да и Кеноби – калач тертый. Я только за Энакина переживаю, — задумчиво ответил тот. — Больно уж горяч… Надеюсь, он никуда не влез.
Просыпаться было больно. Стук крови в висках отдавался тупой болью в затылке, а все тело было каким-то ватным и чужим. Даже открыть глаза получилось далеко не сразу, впрочем, даже после этого все равно ничего увидеть не удалось за исключением отблеска какого-то синеватого света, чей источник находился где-то за спиной. Странно, но даже прикоснуться к Силе не удавалось. Точнее сказать, он ощущал ее, но никак не мог сосредоточиться.
— Где я? — слабым голосом спросил мальчишка, надеясь, что хоть кто-то его услышит.
Странно, но страха не было совсем. Просто было ощущение, что после череды чего-то плохого, ужасного, грозящего бедой, произошло нечто, и теперь все будет хорошо, надо лишь подождать.
— Судя по сигналам ретрансляторов и системе планетарной навигации, ты на Нар-Шаддаа, в одном из доков 18-го космопорта, где-то около погрузочных рамп планетарного транспорта. Извини, точнее сказать не могу, расчетная ошибка в счислении координат, порядка ста метров.
— Хран, это ты? — с трудом припомнил он.
— Я, Энакин. А кто тут еще может быть?
— Замечательно, а что со мной случилось? — плюнув на попытки вспомнить хоть что-то, спросил мальчишка.
— Ты пришел сюда на встречу с каким-то «Сторожем». Это оказался весьма толстый дурос. Вы с ним поговорили, он согласился помочь найти нужную информацию. А когда вы попрощались, выстрелил тебе в спину из парализатора. С тех пор он тут не появлялся, а два человека и еще один дурос, каждый день что-то тебе кололи. До вчерашнего дня… Может и вчера кололи, но эта информация удалена…
— То есть, как удалена!? — удивился падаван, но, подумав, уточнил. — Хотя, нет, давай по порядку. Сколько мы уже здесь? Почему тебя не сняли? И как тебе стерли память, ведь Эрдваныч говорил, что это невозможно?
— По порядку. Мы тут находимся 166 часов и 4 минуты. Не сняли меня потому, что «Сторож» пообещал сделать с охранниками то же самое, что они сделают с тобой. А без моего, или твоего желания, снять меня можно, только если отрезать тебе руку. Что же касается стирания памяти… — искин замялся, явно не желая говорить на эту тему, но все же продолжил. — Мне всю память действительно стереть нельзя, только часть… Если передать специальный код.
— Ты хочешь сказать, что нам помог R2? А почему он нас не забрал?
— Маловероятно. С того момента, как мы сюда попали, он на связь не выходит. Ранкор сообщил об его уничтожении…
— Как? — пытаясь не заплакать, спросил Энакин, для которого, этот дроид стал, пожалуй, самым близким другом, кроме мамы и Падме. Но там было другое.
— Он отвлекал на себя внимание погони, прорываясь в космос.
— А где остальные? — с тревогой спросил он, прекрасно понимая, что если они не пришли ему на помощь, значит, и с ними что-то случилось.
— В старой квартире Бери. Им удалось уйти от погони. Но из-за троих раненых, они полностью утратили мобильность.
— Кто ранен? — чувствуя накатывающуюся дурноту, задал вопрос Скайуокер.
— Лейтенанты ПСОН Эллбергер, Корс и Брикс. Последний тяжело. Детальная информация отсутствует.
— Хорошо, хоть живы, — прошептал он.
Полежав еще некоторое время, падаван попытался встать. И, хоть с трудом, но ему это удалось. Сев, как оказалось, на корабельной койке, привинченной к стене, Энакин осмотрел зудящие запястья. Как он и предполагал, кожа на них была содрана, но вот кто разрезал веревку, было непонятно.
«Прокачай ситуацию, падаван! — мысленно, взбодрил себя Скайуокер. — Я был под медикаментозным воздействием семь стандартных суток, но теперь очень быстро восстанавливаюсь. О чем это может говорить? Правильно!»
— Хран, ты можешь провести экспресс-анализ моей крови? — быстро спросил он искина.
— Сейчас, — отозвался тот, а Энакин почувствовал легкий укол под браслетом комлинка. — Выявлены следы неустановленного наркотического вещества и 19 % от ПДК «Сигиса» – стандартного универсального антидота. Судя по квантовым маркам, производителем является Маластарская фармакологическая корпорация. Кстати, она же поставляет этот препарат ПСОН. По информации из моих баз, полная нейтрализация произойдет через сорок-сорок пять минут. Предположительно, препарат вводился около часа назад.
— Все равно ничего не понятно, — пожаловался Скайуокер, попытавшись встать на ноги.
И снова, хоть и с трудом, но это у него получилось. Подсвечивая себе путь экраном комлинка, падаван, по стеночке, добрался до двери, которая, как он и предполагал, была не заперта.
70
Очередная вундервафля Эрдваныча, предназначенная нести свет Истинной Веры и Волю Импер… в смысле, для уничтожения защищенных органической броней Вонгов. Данный тяжелый ручной огнемет состоит из собственно огнемета, и расположенного над ним баллона, содержащего 9 л (18 кг) трифторида хлора, охлажденного до -40 °C. Масса снаряженного баллона – 25 кг. Полная масса оружия – 40 кг, габариты – 1000х380х168 мм, дальность стрельбы в стандартной атмосфере – 30 м, расход горючего – 3 кг/с. Не допускается использование данного типа вооружения, органиками, а также, в мирное время, в местах проживания органиков.
71
Вообще-то, трифторид хлора, это не топливо, а окислитель, самый активный из известных на сегодняшний день. В реакции с ним, горят даже кислород, вода, земля и бетон. Он разрушает даже стекло, тефлон и все известные органические соединения, некоторые со взрывом. В нем не горят только азот, инертные газы, возможно платина и палладий. Используется при производстве урана. Предполагалось применение его, как ракетного топлива и топлива для подводных лодок. Но после нескольких катастроф в 50-х – 60-х годах двадцатого века, эту идею забросили, что называется, от греха подальше.
72
«Все звезды горят (сияют) как одна» – гимн Галактической Республики. Первое упоминание относится к 3642 году ДБЯ.