– Тьфу! Рыжий, сожалею, но я не знаю как управлять. – Рыжий помахал фуражкой.
– Тебе и не нужно знать. Ты будешь подвахтенным. Да я бы и не доверил малышку «Молли Мелон» первому встречному. Буду подбадривать себе стимулирующими таблетками, а высплюсь в Эртпорте.
– Так вы направляетесь в Эртпорт?
– Совершенно верно.
– Вот здорово!
– Отлично, теперь договоримся так. При каждой остановке на контрольном пункте ты забираешься на койку спать. Кроме того, поможешь мне с погрузкой и разгрузкой в Оклахома-Сити. За это я накормлю тебя. По рукам?
– Заметано.
– Тогда пошли. Я хочу отправиться раньше остальных «прыгунов по грязи». Никогда не знаешь, кто из них может оказаться стукачом.
Рыжий положил банкноту на стол и, не дожидаясь сдачи, вышел на улицу. В «Молли Мелон» оказалось сто футов длины, она имела обтекаемые
формы, что при движении, влекло за собой оседание к земле. Макс заметил это при осмотре приборной панели. Когда они тронулись с места, индикатор с надписью «дорожный просвет» показывал девять дюймов; однако, с увеличением скорости его показатели упали до шести.
– Отталкивание от земли обратно пропорционально величине просвета в третьей степени, – объяснил Рыжий. – Чем больше ветер прижимает нас к земле, тем больше дорога выталкивает кверху. Чем больше скорость – тем больше устойчивость.
– Предположим, вы будете ехать так быстро, что давление ветра прижмет днище к самой дороге. Сможете ли вы успеть остановиться, чтобы избежать крушения?
– Раскинь мозгами. Чем больше мы прижимаемся, тем сильнее нас выталкивает. Я же сказал: обратная зависимость.
– О, – Макс вытащил логарифмическую линейку. – Если свой вес она держит при просвете в девять дюймов, тогда при трех дюймах отталкивание превысит ее вес в двадцать семь раз, при просвете в один дюйм – в семьсот двадцать девять раз, а при четверти дюйма...
– Даже не думай об этом. При максимальной скорости я могу посадить ее лишь до пяти дюймов.
– Но что заставляет ее двигаться?
– Не спрашивай меня теорию, я просто нажимаю кнопки. – Выбросив сигарету, Рыжий откинулся на сиденье, держа руку на рычаге управления. – Лучше полезай на койку, сынок. Через сорок миль – контроль.
Койка располагалась за сиденьем водителя, перпендикулярно оси машины. Забравшись туда, Макс завернулся в одеяло. Рыжий протянул ему фуражку.
– Натяни ее до самых глаз. Пусть видят значок.
Макс последовал совету. Вскоре он услышал, что шум ветра становится все выше, а затем и совсем прекратился. Грузовик сел на мостовую, дверь открылась. Макс лежал не шевелясь, не видя ничего из того, что происходит рядом с ним. Незнакомый голос произнес:
– Давно за рулем?
– С тех пор, как позавтракал у Тони.
– Да? А почему глаза красные?
– Тяжелая жизнь. Хочешь посмотреть язык?
Проигнорировав вопрос, инспектор спросил:
– Почему напарник не расписался о сдаче вахты?
– Что ты говоришь? Может, разбудить этого олуха?
– Гм, не стоит. Распишись сам и предупреди его, чтоб в следующий раз был внимательнее.
– Договорились.
«Молли Мелон» тронулась с места и набрала скорость. Макс сполз вниз.
– Думал, что мы засыпались, когда он спросил про мою подпись.
– Все рассчитано, – усмехнулся Рыжий. – Нужно дать им повод потявкать, иначе закопают.
Машина нравилась Максу все больше и больше. Огромная скорость так близко от поверхности земли будоражила его; он решил, что если не сможет стать астронавтом, то и такая жизнь неплоха – узнав, как высок вступительный взнос в союз, он начал бы экономить.
Невдалеке от Оклахома-Сити они проскочили под кольцевой дорогой, как раз когда по ней шел поезд (по подсчетам Макса это должен быть «Бритва»).
– Когда-то и я водил эти штуки, – взглянув наверх, заметил Рыжий.
– Правда?!
– Ага, но от них мне было не по себе. Ненавидел каждый раз, когда они прыгали в пустоту, а я терял вес. Потом я понял, что поезд себе на уме и только и ждет, чтобы свернуть в сторону при входе в очередное кольцо. Это было не по мне. Тогда я нашел водителя, который искал для себя лучшей доли, и заплатил обоим союзам, чтобы они позволили нам обменяться. И никогда не пожалел об этом. Двести миль в час, когда летишь над самой землей – вполне достаточно.
– А как насчет космических кораблей?
– Это другое дело. Там кругом простор. Библиотечная книга прожигала дыру в рюкзаке Макса. В Оклахома-Сити он нашел почтовый ящик и, повинуясь внезапному порыву, опустил туда книгу. После этого им овладело чувство тревоги, что этим самым он дает ключ в руки Монтгомери; но, так или иначе, книгу нужно было вернуть. С точки зрения закона его не волновало ни бродяжничество, ни нарушение границ запретной зоны, ни то, что он выдавал себя за дипломированного водителя. Однако присвоение книги было грехом.