За все эти недели Макс ни разу не виделся с Сэмом: жесткий график не оставлял времени для визитов. Но Сэм процветал.
Как и другие большие корабли, «Асгард» располагал небольшими полицейскими силами, действующими от имени первого офицера. Обладая талантом политика и имея на руках фальшивое удостоверение помощника стюарда первого класса, Сэм умудрился устроиться на должность полицейского в хозяйстве казначея. Работал он неплохо: не шпионил, закрывал глаза на нарушения, давно ставшее традицией, но настаивал на выполнении правил санитарии, экономии и дисциплины, так необходимых для поддержания порядка на корабле. Однако он не считал нужным препровождать нарушителя к первому офицеру для назначения наказания, что устраивало и мистера Уолтера, и весь экипаж. Когда служащий склада Магиннис принялся слишком смело поглощать запасы продовольствия мистера Джи, свалив всю вину на своих товарищей, Сэм отвел его на камбуз, и устроил небольшую взбучку, не оставляющую следов на теле, но зато оставляющую глубокие шрамы в душе. В своем туманном прошлом Сэм обучился искусству драки, которое превращает невооруженного человека в машину для убийства.
Сэм обошелся со своей жертвой весьма осторожно. Предай он дело гласности, Магиннис бы начал ненавидеть его и вредить везде, где только можно. С другой стороны — будь наказание более жестоким, это бы усложнило поддержание дисциплины на корабле. Нынешнее же положение вещей превратило Магинниса в преданнейшего сторонника и проводника идей Сэма, поскольку странная, но не единственная в своем роде гордость Магинниса требовала от него считать Сэма «горячей штучкой», настоящим мужчиной. Таким образом, Сэм оградил себя от необходимости повторять подобный урок.
Старший помощник инженера был шефом сил правопорядка и непосредственным начальником Сэма; они и составляли полицию своего маленького городка. Когда же помощника вернули в двигательный отсек, а на его место назначили помощника инженера третьего класса, то вполне логично Уолтер назначил Сэма шефом полиции.
Именно такой оказалась ситуация к моменту прибытия «Асгарда» на планету Гарсона.
Нам эта планета показалась бы кучей мусора, оставшейся от строительства Вселенной. Гравитация на ней была на четверть больше земной, что слишком много для комфорта; она была холодна, как сердце кредитора, а метан делал ее атмосферу непригодной для дыхания гуманоидов. На нее никогда бы не обратили внимания, если бы она не была незаменимой «узловой станцией». Единственная аномалия Хорста рядом с Землей, позволяющая совершить прыжок к Тета Кентавра, находится в районе планеты Гарсона.
Однако к Тета Кентавра можно прыгнуть и из полдюжины других аномалий, разбросанных по всей Галактике, что делает планету Гарсона важнейшим торговым перекрестком Солнечного Союза.
Макс сошел с корабля всего лишь раз, но и этого оказалось достаточно. Помещения космического порта были закрыты куполом, часть их располагалось над поверхностью планеты, что напоминало лунные города. Максу же это оказалось в диковинку: на Луне он не был ни разу. С корабля он сошел вместе с Сэмом, одетый во все самое лучшее, преисполненный любопытства.
Пройдя по герметической переходной трубе, Сэм тут же устремился к нижним уровням города, что вызвало у Макса чувство протеста:
— Сэм, давай поднимемся наверх, осмотрим все там.
— Но там нет ничего интересного. Отель, несколько шикарных магазинов и забегаловок для выкачивания денег из пассажиров. Ты же не хочешь отдать свой месячный заработок за кусок мяса?
— Нет, но я хочу увидеть это. Я впервые на незнакомой планете. Когда мы садились, из отсека управления я ничего толком не рассмотрел, а здесь я не увидел ничего, кроме переходных труб и стен коридора.
— А ты ничего и не увидишь, кроме густого желтого тумана, который никогда не рассеивается. Хуже, чем на Венере. Но успокойся, у меня есть дела, а ты можешь погулять один.
Макс решил последовать за Сэмом. Они вышли в большой светлый коридор, напоминающий улицу в Эртпорте, где они сидели в ресторане Перси. Только здесь над головой располагался купол. Здесь были те же самые бары, пошловатые зазывалы, даже портновское ателье с вечной вывеской «закрыто» на дверях. Однако другие магазины были открыты, и вокруг них бурлила толпа. Сэм огляделся.
— Теперь поищем место, где можно спокойно выпить и пообедать.
— Как насчет этого? — спросил Макс, указывая на вывеску «Лучшая нора». — Довольно мило и чисто.
Сэм оттащил его от дверей.
— Может и так, — согласился он, — но не для нас.
— Почему?
— Ты заметил, кто там сидит? Это имперские военно-космические силы.
— И что из того? Против военных я ничего не имею.
— Но эти ребята крепко держатся друг за друга и имеют несносную привычку выражать неудовольствие гражданским, посетившим оккупированный ими кабак… Хочешь, чтобы тебе пересчитали ребра?
— Но этого не случится, если я не буду приставать к ним…
— Возможно. Но какая-нибудь посетительница может решить, что ты «милашка», а ее горячий кавалер пожелает разобраться с тобой. Так что, чтобы избежать неприятностей, держись от них подальше.
Пройдя еще около сотни ярдов, Сэм сказал:
— Вот мы и пришли, если, конечно, Липпи все еще хозяйничает здесь.
На вывеске было написано «Мягкая посадка»; заведение было больше «Лучшей норы», но менее привлекательно.
— Кто это Липпи?
— Вероятно, ты не увидишь его.
Войдя в помещение, Сэм занял один из столиков.
Макс оглянулся. Заведение напоминало третьеразрядный бар.
— Смогу я заказать здесь содовую с земляничным сиропом? Я не пил ее уже целое столетие; раньше по субботам, когда я выезжал в Клайдс-Корнерз…
— Попробуй, попытка не пытка.
— Сэм, помнишь ты рассказывал историю о своем друге из Имперских сил? Сержант Робертс.
— Кто?
— Или Ричардс, не помню точно.
— Никогда не слышал об этом парне.
— Но…
— Вот и официант.
Однако официант, гуманоид с Сириуса, никогда не слышал о земляничном сиропе. Не имея лицевых мускулов, все свое пренебрежение он выражал складками кожи на спине. Макс остановился на «Старом Гейдельберге», хотя в радиусе пятидесяти световых лет никакой Германии не было и в помине. Его вкус напомнил Максу холодную мыльную пену, но поскольку Сэм заплатил за него, собравшись с силами, Макс осилил напиток.
Сэм почти тут же поднялся.
— Сиди, малыш, я скоро вернусь.
Он переговорил с барменом и удалился через служебный проход. К столу Макса подошла молодая женщина.
— Ты один, герой космоса?
— Не совсем.
— А я одна. Не возражаешь, если я присяду?
Она юркнула в кресло, только что оставленное Сэмом.
— Устраивайся, но мой друг скоро придет.
Она не ответила, но сделала знак официанту.
— Коричневый специальный, Джигглс.
Макс отчаянно затряс головой.
— Нет!
— Что случилось, дорогой?
— Послушай, — ответил он, заливаясь краской. — Может, я и выгляжу зеленым юнцом, но я не покупаю водичку по ценам этого заведения.
Она встревожилась.
— Но ты должен заказать что-нибудь, иначе я не смогу посидеть с тобой.
— Что ж… — он бросил взгляд на меню. — Полагаю, сандвич будет мне по карману.
Она снова повернулась к официанту.
— Отставить специальный, Джигглс. Сыр и ржаной хлеб, да побольше горчицы. — Она повернулась к Максу. — Как тебя зовут, милый?
— Макс.
— А меня Долорес. Откуда ты?
— Озаркс, это на Земле.
— Вот это совпадение! Я из Виннипега, мы соседи.
На таком расстоянии от Земли это можно назвать соседством, решил про себя Макс. Однако из дальнейшего разговора он понял, что Долорес не имеет ни малейшего представления о местонахождении ни Озаркса, ни Виннипега, и что скорее всего она никогда не была на Земле.
К моменту возвращения Сэма она уже успела доесть свой сандвич, попутно сообщив Максу, как она обожает астронавтов и какие они все романтичные.
— На сколько ты его растрясла? — осведомился Сэм.
— Здесь не о чем говорить! — возмутилась Долорес. — Мистер Липпи не позволяет…
— Успокойся, крошка, — мягко прервал ее Сэм. — Ты не знала, что мой приятель — гость Липпи. Поняла? Никаких «специальных», никаких «заплати за меня», ты просто тратишь время. Итак, на сколько?