– О чем задумался, Маракайн? – Леддравор перемещался вместе с Толлером, выбирая положение, удобное для атаки. – Уж не дух ли моего отца тревожит тебя?
Толлер помотал головой.
– Дух моего брата. Мы так и не уладили этот вопрос. Он с удивлением увидел, что его слова нарушили хладнокровие принца.
– Почему ты мне этим досаждаешь?
– Полагаю, в гибели моего брата виновен ты. Леддравор сердито рубанул мечом, и два лезвия впервые соприкоснулись.
– Зачем мне лгать, тогда или теперь? Его синерог сломал ногу, а сесть на моего он отказался.
– Лейн не мог так поступить!
– Нет! Говорю тебе, он мог быть здесь сейчас, в эту минуту, о чем я очень сожалею, ибо тогда с удовольствием раскроил бы оба ваших черепа.
Пока Леддравор говорил, Толлер воспользовался случаем и взглянул на раненую руку. Он пока не чувствовал сильной боли, но кровь непрерывно стекала по ручке ножа и капала на землю. Толлер тряхнул рукой, однако лезвие, по рукоятку вошедшее в ладонь, осталось на месте. Рана, хоть и легкая, в конце концов повлияет на его боеспособность. Значит, надо как можно скорее начать поединок. Однако Толлера мучил вопрос, как это человек после двенадцати дней расстройства и болезни может быть столь самонадеян и уверен в победе. Неужели Толлер чего-то не учел?
Он внимательно рассматривал возбужденного противника – секунды тянулись как минуты, – но подметил лишь, что Леддравор надел рукав на свой меч.
В некоторый частях Колкорронской империи, в основном в Сорке и Миддаке, солдаты закрывали кожей основание меча, чтобы при случае можно было переставлять одну руку впереди рукоятки и использовать меч, как двуручный.
В этом Толлер никогда не видел преимущества, но решил быть начеку.
Предварительные действия закончились внезапно. Каждый нашел позицию, которая вроде бы не лучше любой другой, но по некоторым необъяснимым причинам казалась выигрышной. Толлер атаковал первым, удивляясь, что ему позволено это психологическое преимущество. Он начал с серии нисходящих ударов наотмашь, попеременно слева и справа. Результаты его потрясли. Как и положено, Леддравор легко парировал каждый удар, но сотрясения лезвия оказались не так сильны, как ожидал Толлер. Рука Леддравора с мечом слегка подавалась, что указывало на довольно серьезный упадок сил.
«Несколько минут, и все решится! – возликовал Толлер, позволив последовательности ударов закончиться естественным образом. Но тут внутренний голос напомнил ему, что расслабляться нельзя! – Неужели Леддравор преследовал меня в одиночку, заранее зная, что бой будет неравным?»
Он переместился, держа раненую руку на отлете. Между тем Леддравор со страшной скоростью вступил в ближний бой, атаковав снизу, чем едва не заставил Толлера защищать вместо головы и тела бесполезную руку. Свой бросок Леддравор закончил мощным косым ударом наотмашь, и холодный ветер коснулся подбородка Толлера. Он быстро отпрыгнул назад, поняв, что и в болезненном состоянии принц не уступит солдату в хорошей форме.
Не этот ли прилив энергии и есть ловушка, которую готовил Леддравор? Тогда жизненно необходимо не давать ему передышки и времени для восстановления сил. Толлер тут же возобновил атаку. Удары следовали один за другим, и в каждый он вкладывал всю свою силу, стараясь, однако, умерить гнев и не дать врагу ни морального, ни физического отдыха.
Дыхание Леддравора участилось, он был вынужден сдать позицию. Увидев, что принц пятится в группу низких колючих кустов, Толлер пробился поближе, выжидая момент, когда Леддравор отвлечется, потеряет равновесие и не сможет двигаться дальше. Но принц проявил свой военный талант и, даже не повернув головы, учуял преграду. Отразив клинок Толлера круговой защитой, достойной мастера, он вынудил противника развернуться вдоль новой линии. На миг они прижались друг к другу, сцепившись эфесами в вершине треугольника, образованного напряженными правыми руками.
Толлер ощутил дыхание Леддравора, и в ноздри ему ударила вонь блевотины. Затем он надавил рукой с мечом вниз, превратив ее в рычаг, и вышел из соприкосновения.
Леддравор помог ему, отпрыгнув назад и в сторону так, что колючие кусты оказались между ними. Грудь принца часто вздымалась – видимо, усталость его возросла, но, как ни странно, он явно был на подъеме и ничуть не расстроен тем, что с таким трудом избежал угрозы.
Принц слегка наклонился в выжидательной позе, на фоне засохшей крови глаза его смотрели живо и насмешливо,