Глава 22.
Интересно, что, чтобы написать книгу, вовсе не нужно мириада дней, что маячат сразу перед сознанием человека, проинформированного о том, что скоро будет писаться книга. Если тратить на главу по одному часу, книгу вполне можно написать в три дня. И прав был Джек Лондон, намекая, что Мартин Иден клепал рассказы один за другим, даром, что их не принимали. Все равно ведь клепал. Все равно ведь в итоге приняли. А то, что он чрезвычайно боялся, имеется в виду, что не примут, это нормально. Тревоги-неотъемлемая часть нашей жизни. Благодаря тревогам мы, можно сказать, и живем. Это словно наши рецепторы. Нервные окончания. Не будь тревог, не знали бы мы наверняка, сколько часов будет длиться действие, и то, как нам лучше поступить, чтобы не произошло опасности, но чтобы в итоге было достигнуто улучшение. Много чего мы бы потеряли, не будь тревог в нашей жизни. Размышляя по аналогии с счастьем и борьбой, мы потеряли бы ощущение спокойства, которое испытываем часто, лишь день подходит к концу, и мы выходим на балкон, чтобы испить вечернюю кружку чая. В конце концов, даже чтобы наслаждаться жизнью, следует преодолевать свои страхи. А что, как не тревоги, лучше всякого нам подскажут, где начинаются они? Тревоги-лишь мысль, придуманная нашим сознанием. Зачастую тревоги-ложная интерпретация действия. В прошлом вы подбрасывали монетку, а вас в темечко клюнула ворона, да так, что шрам остался. Теперь вы выросли и считаете, что любая ворона, как только увидит монетку, сразу захочет вас клюнуть. Или, вот еще как: вы будете постоянно опасаться любых птиц, тем более, ворон, потому что воспоминание в голове возведется в неисчислимо большую степень. Вы будете панически бояться ворон или летать на самолетах. У каждого свое. Быть может, кому-то будет панически неприятно что-то нюхать. Например, кипящее масло. Тоже бывают случаи. Это все-наши тревоги. Неотъемлемая часть нашей жизни, которая, хоть и делает ее хуже, в это же время и улучшает.
***
Встает логичный вопрос: «Как бы избавиться от этих тревог?» Что ж, этим мы здесь и займемся. В первую очередь нужно понимать, что в жизни нет никаких гарантий. И, познакомившись с семьей Голубя, Астроном, хоть и думал, что уедет в Москву веселым, напротив, уезжал в плохом настроении. Почему так вышло, вряд ли объяснит даже он сам, но вышло, и это факт, и теперь он снова сидел у окна, один, в вагоне, увозящем его назад, туда, где ночи холоднее, улицы менее пестрые и нет никакого моря. И, тем не менее, это был его осознанный выбор. Люди часто выбирают не там, где лучше, но где сложнее. Это их право, их путь. Такова наша жизнь, ребята. Астроному сейчас было уже не двадцать лет. Далеко не двадцать лет. Конечно, вряд ли он чувствовал себя столь паршиво. Но как-то все же он себя чувствовал. Я упоминаю возраст, чтобы все, даже самые мудрые из вас, понимали: возраст-понятие относительное. И если вам уже много, с вашей точки зрения, лет, не переживайте. Найти себя можно и в сорок, и в пятьдесят. Впервые начать заниматься своим делом. Агата Кристи написала свой первый роман лишь в зрелости. Стивен Кинг продолжительное время работал уборщиком в школе. Кто знает, может именно вам предстоит продолжить эту тенденцию? Продолжайте работать. Лучшим ответом на совершенно любую ситуацию в нашем мире является действие. Не знаете, как начать дорогу к своей мечте-начните с прочтения книги об успехе. Когда ты думаешь, что жизни остается меняться только в худшую сторону, в сознании ли кого-то из людей вокруг, или в вашем собственном сознании, происходит переворот, и вы вдруг понимаете, что есть еще один выход из ситуации. Астроном понимал, что две главные проблемы, мучившие его сейчас-это деньги и огромное количество свободного времени, которое так и давит на него сверху, давит, давит, и скоро уже раздавит, непременно, если не прекратить это сейчас же. Астроном решил, что ему необходимо устроится официантом или барменом в вагоне-ресторане поезда, чтобы не сойти с ума. Сказано-сделано. Хоть и не все так просто было в душе Астронома, чтобы пойти и сделать что бы то ни было, как только эта идея пришла ему в голову. Но он плавно, постепенно двигался к решению проблемы и, придя наконец к решению, спустя полчаса грузной походкой отправился на разведку. Его не хотели принимать. Конечно, его услуги давно уже были не нужны в коллективе, который сложился, сформировался, как формируются обычно ледники-на протяжении десятков миллионов лет. Но для того на свете и нужны хорошие люди, для того на свете и есть доброта. Астроному предложили работать на полставки. Ведь, конечно, вряд ли бы он был здесь лишним, да и вряд ли вообще может быть лишним человек в мире, полном разнообразия. Но именно сейчас, здесь, нашлась одна уже не молодая, но еще в том возрасте, когда некоторые про нее говорят: «Ягодка», женщина, уговорившая своих подруг взять Астронома на работу. Деньги Астроном, конечно, с этой поездки получит не самые большие, но это ведь и не самое важное. Деньги вообще не самое важное, хоть их заработок и дает человеку возможности. Деньги-это возможности, с этим Астроном давно уже определился. А немного возможностей-это всегда лучше, чем ничего. Конечно, много возможностей-лучше, но, что уж, ничего не попишешь. Сначала надо браться за то, что есть. И проблема человека, который часто чувствует тревожность, заключается в смирении. Так люди огня часто обходят стороной смирение, видя в нем лишь отрицательную часть. Но у всего, у всякой монеты есть две стороны. И горе тем, кто об этом запамятовал. Но не запамятовал Астроном. Тишина вагона, тишина его последних лет жизни и правильные, а, самое важное, долгосрочные решения помогли ему восстановить в памяти важные вещи. Вот почему есть люди, которым сложно подойти к человеку. Люди боятся отказа. Это логично и странно в одно и то же время. Казалось бы, зачем бояться отказа? Но все же боятся. Быть может, и правильно делают, но лишь в своей системе координат. Люди боятся отказа только потому что не готовы сделать то, что превратило бы отказ в соглашение. Вы просите себе работу, как сейчас Астроном. Вам отказывают. Это значит, что вы не подходите по неким параметрам. Если вы измените в себе эти параметры, то вам дадут добро. Вам не дают отказа не потому что по своей природе гражданин Астроном, например, не может работать официантом, потому что все люди мира панически боятся Астронома в роли официанта. Нет, вполне лояльно относятся все люди мира к Астроному в виде официанта или бармена, а некоторые даже с симпатией. Просто, быть может, вы не умеете разносить стаканы, сомневаетесь, когда идете, и от этого у вас лицо, как у мамонта, и поэтому вы не подходите. Может быть так. Но ведь сомнения, скорее всего, через некоторое время пропадут сами собой. И вы научитесь разносить стаканы. Просто вам не хочется сделать что-то для того, чтобы вас приняли. Вы похожи на человека у автобусной остановки зимой, когда уже долго не было рейса, который подходит к людям и спрашивает: «Ну, что, нет еще автобуса?» Только не в компетенции человека сделать так, чтобы автобус был. Но в вашей компетенции изменить положение дел, чтобы ресторан принял вас на работу, а вы все еще играете в разведчика, предпринимающего различные действия, тихо, чтобы не изменить порядок дел. И даже если этот поезд вам отказал наотрез, хотя такое бывает очень редко, вы всегда можете сойти с него и сесть на новый, попытав счастья там. Ведь работа-эт