Разлив Нила происходит ежегодно, но отличается нерегулярностью. По современным оценкам, интервал между двумя последовательными разливами (так называемый «нильский год») может колебаться в пределах 11—14 лунных месяцев на протяжении жизни одного поколения (Neugebauer, 1939). В период, когда Египет представлял разобщенную систему номов, очень слабо связанную между собой, эти колебания могли не иметь существенного значения. Однако после объединения Верхнего и Нижнего Египтов, происшедшего на рубеже IV—III тыс. до н. э., когда начала складываться единая система административного управления, упрочились и развились связи между областями, упорядочилась последовательность храмовых служб, возникла необходимость в создании более регулярной системы счета времени. Очевидно, что хозяйственная и административная жизнь в стране была связана с сезонными изменениями.
С древности египтянам были знакомы естественные промежутки счета времени, связанные с движением Солнца и Луны, — сутки и лунный месяц. Счет времени на протяжении суток велся раздельно для дня и ночи (позднее это нашло отражение во введении «ночных» и «дневных» часов), а их исходной точкой считалось утро. Эта черта отличает древнеегипетскую традицию от месопотамской и от ряда других, где счет времени на протяжении суток велся с вечера. Также рано стали известны особенности движения Луны и связанные с ними подразделения лунного месяца — фазы, дни невидимости и то, что месяц может содержать 29 или 30 дней.
Небесные светила (Солнце, Луна, планеты и звезды) соотносились в древнеегипетской религии с определенными божествами. Особой популярностью пользовались божества Солнца и Луны — Рэ и Гот. Существовали также божества-покровители отдельных дней, месяцев, частей суток и т. п., службы которым совершались в определенные промежутки времени. Трудно сказать, когда впервые возникла эта традиция, но, по-видимому, она уже существовала или находилась в стадии формирования в период, когда возникали первые календарные системы (EAT, III, с. 153—156, 194— 199, Ch. 3; Junker, 1910).
Ранний лунный календарь.
Первым древнеегипетским календарем был лунный календарь, употреблявшийся, по-видимому, уже в додинастический период. Наиболее ранние свидетельства о нем восходят к эпохе Древнего царства. Со времени IV династии (XXVIII—XXVI в. до н. э.) в мастабах (гробницах царей и сановников) появляются списки месячных праздничных жертв, построенные хронологически (САЕ, с. 34—36). Этот лунный календарь использовался на протяжении всей древнеегипетской истории как религиозный календарь, фиксирующий время проведения праздников.
Основной единицей счета времени служил лунный месяц, включавший 29 или 30 дней. Продолжительность каждого месяца определялась непосредственно наблюдением. За начало месяца принимали первый день невидимости Луны, когда старый месяц переставал наблюдаться на востоке перед восходом Солнца (Бикерман, 1975, с. 11, 36; САЕ, с. 9—23)7. Дни месяца были пронумерованы от 1 до 30 и носили особые названия, отражающие распорядок ритуальных действий, совершаемых на протяжении месяца, а также закономерности движения Луны. Так, день 2-й назывался «днем нового месяца», поскольку в этот день фиксировалось появление молодой Луны, день 7-й — «днем (окончания) части», или «днем первой четверти», день 15-й — «днем половины месяца», или «днем полной Луны», день 23-й — «днем (окончания) части», или «днем последней четверти», и т. д. Таким образом, лунные фазы делили месяц на четыре неравных промежутка, что нашло отражение в названиях дней месяца и особой религиозной символике (САЕ, с. 11—12).
Лунный год состоял из трех сезонов и включал 12 или 13 месяцев в среднем по 4 месяца в один сезон. Нумерация месяцев на протяжении каждого сезона велась отдельно. В датировках указывали сначала номер месяца и название сезона, затем номер дня. Так, запись III prt 24 означала: 24-й день третьего месяца сезона перет.
Названия месяцев в раннем лунном календаре происходят от названий религиозных праздников, отмечавшихся в эти месяцы чаще всего в дни определенных лунных фаз. Так, первый месяц года назван по празднику текхи, третий — по имени богини Хатор и так для всех месяцев без исключения. Со временем некоторые праздники утрачивали свою популярность и их сменяли другие, что приводило к изменениям названий. Названия месяцев отражают также связь лунного календаря с сезонами года, поскольку в них зафиксирован распорядок сельскохозяйственных работ. Например, название пятого месяца может переводиться как «рост эммера», а восьмого, посвященного богине урожая Эрнутет, — как «урожай, сбор урожая», а это означает, что месяцы лунного календаря были привязаны к сезонам, что возможно лишь при условии интеркаляций (САЕ, с. 43—46).
Дополнительный, тринадцатый месяц засвидетельствован уже в мастабах времени IV династии, а также в списках храмовых служб времен XII династии (XX—-XVIII в. до н. э.), включавших иногда 12 или 13 лунных праздников, и в ряде других более поздних текстов. Високосный год в древнеегипетских текстах именуется «большим годом». Дополнительный месяц вставляли каждые три года, реже — два, для того чтобы привести начало лунного года в определенное положение относительно сезонов (САE, с. 36).
Согласно гипотезе Р. Паркера, решение о вставке тринадцатого месяца принималось на основании наблюдений гелиакических восходов Сириуса, отождествлявшегося в Египте с богиней Сопдет (более известной в греческом варианте как Сотис), а также с Исидой. Гелиакический восход Сотис имел на древнеегипетском особое название веп-ренпет (wp rnpt), что означало «открыватель года», и отмечался как большой праздник, отсюда произошло название последнего двенадцатого месяца лунного года, называемого также веп-ренпет. Интеркаляций производились так, чтобы удержать празднование восхода Сотис всегда в одном и том же месяце лунного календаря. Это достигалось просто: если восход Сотис наблюдался в последние 11 дней двенадцатого месяца, назначался тринадцатый месяц, который посвящали богу Луны Тоту. Первый день лунного года совпадал с первым днем невидимости Луны, непосредственно идущим после восхода Сотис, если год был обычным, или с днем невидимости по окончании дополнительного месяца, если была опасность, что в будущем году дата восхода выйдет за пределы месяца веп-ренпет. Сохранившиеся в текстах упоминания одновременно Луны и Сириуса не противоречат такой схеме интеркаляций, хотя и не дают ее твердого подтверждения (САЕ, с. 31—33).
Таким образом, ранний лунный календарь, который использовался в Египте на протяжении всего династического периода, был, по-видимому, лунно-звездным календарем, в котором связь с сезонами достигалась благодаря наблюдениям гелиакических восходов Сириуса-Сотис8.