2. Когда Солнце движется в этих созвездиях и в вышеупомянутом круге, то у нас, живущих на этой широте,[602] устанавливается продолжительность дня в пять частей из восьми, ночи же — три. Это деление соответствует не мере времени, но устройству сферы. Ведь если расположить сферу[603] так, чтобы круг, называемый арктическим, был всегда доступен взору, антарктический же совершенно невидим, и если при таком положении сферы[604] разделить летний круг на восемь частей, то в результате получается, что пять частей из восьми оказываются в видимой части сферы, три же — внизу, словно под землей.
3. Впрочем, кто-нибудь, пожалуй, спросит, почему круги на сфере мы делим преимущественно на восемь частей, а не на двенадцать или же на любое другое количество частей. Что дело здесь не в сфере, но в заблуждении вопрошающего, доказывается примерно таким рассуждением. Если разделить летний круг на двенадцать частей, то в результате оказывается, что из общего числа семь с половиной частей доступны взору, а четыре с половиной находятся под землей. Из этого следует, что, прибавив к семи частям половину и, равным образом, присоединив к четырем частям половину части, обнаружим в результате, что над землей — семь с половиной частей, остальные же — под землей, то есть четыре с половиной части.[605] Именно это следует иметь в виду, чтобы не обращаться к неполным частям и половинам, но чтобы производить действие целыми числами,[606] как в случае деления на восемь частей. Кроме того, вследствие деления сферы на тридцать частей расстояние от летнего круга до зимнего оказывается равным восьми частям, поэтому вполне естественно, что именно на восемь частей нам и следует делить эти круги. Далее, от летнего круга до экватора суть четыре части (из тридцати); в свою очередь и от экватора до зимнего круга четыре части (из’ тридцати); вдобавок и сам экватор делится пополам — таким образом, половина его находится под землей, — из восьми частей четыре, — и столько же над землей. Весь подсчет приводит к восьми частям, поэтому нет никакого сомнения в том, что правильное деление — на восемь частей. Кроме того, когда Солнце проходит через эти круги и совершает видимое нами годичное обращение, оно начинает восхождение в восьмом градусе, о чем мы расскажем далее,[607] любого знака и переходит затем в другой знак, не нуждаясь в каком-либо другом градусе знака. Поэтому справедливо, что и сами круги делятся на восемь частей. Кроме того, когда семь небесных светил возвращаются в исходное положение, то, по мнению некоторых, каким был сегодняшний день по солнечному или лунному времени, таким он будет, начиная с восьмого года, поэтому справедливо, что и сфера разделена на восемь частей. Кроме того, мы видим, что на восьмой день первый час, или всякий другой, принадлежит одному и тому же светилу, и то светило, которому сегодня принадлежит первый час, будет владеть и восьмым. Поэтому совершенно справедливо также и саму небесную сферу, которая есть начало меры времени, разделить на восемь частей.
Но чтобы не упустить остального, углубившись в эти предметы, нам следует вернуться к нашей теме.
НЕБЕСНЫЙ ЭКВАТОР 3.1. Второй круг, считая от летнего, — экватор, на котором можно наблюдать следующие созвездия и их части.[608] Целиком предстает взору Овен, стоя на всех своих ногах.[609] Арат отмечает,[610] что он является быстрейшим из всех созвездий и превосходит быстротой движения даже Малую Медведицу, которая движется по короткому круговому пути. Что это так, в этом мы можем очень легко удостовериться из следующего умозаключения: экватор является самым большим кругом на сфере. Но где бы ни располагались созвездия, непременным условием возвращения в исходное положение является для них совершение сферой одного оборота. В силу этого Овен, находясь на самом большом круге, совершает полный оборот за то же самое время, что и остальные созвездия: потому-то и называют его самым быстрым.
2. Впрочем, мы продолжим отмечать прохождение круга и завершим начатый рассказ. В экватор словно упираются колени Тельца, и хотя некоторые представляют его так, что одним коленом, а именно правым,[611] он опирается на круг, левым же почти не касается его, мы этот вопрос обсуждать не собираемся. На этом же круге наблюдается пояс Ориона, причем таким образом, что Орион представляется опоясанным самим кругом. Предстает взору Гидра до первого, считая от головы, изгиба[612] таким образом, как будто она, подняв шею, касается Рака, а на нижней части тела Гидры видится Чаша, словно прилепившаяся к кругу, и Ворон. Рядом с экватором находятся и несколько звезд, образовавших созвездие Клешни. Этот же круг отделил колени Змееносца от остального тела. Являет видимый образ Орел, почти касаясь экватора левым крылом,[613] а также голова и шея Пегаса, опирающиеся на тот же круг.
602
В тексте inclinatio mundi — «наклон экватора относительно полюса», это перевод греч. ἕγκλιμα τοῦ κόσμου; см.
605
Сказанное можно обобщить формулой: отношение 7,5: 12 равно отношению 5: 8, и отношение 4,5: 12 равно отношению 3: 8.
607
Дальше об этом Гигин ничего не говорит. Возможно, что эти сведения содержались в утраченной части его книги.
613
Арат, 522, выражается не так определенно. Гигин здесь противоречит самому себе; выше, III, 15, он говорил о правом крыле.