— Папа, а разве такое вообще может быть? — поинтересовалась недоверчиво я. — Я же просто дверь открыла, причем ногой. И не видела я никаких стрел. Так с чего им было меня «пугаться»?
— «Испугались» они меня. И с одной я бы справился, даже с двумя… — объяснил Рауль, — но три… мне бы просто не хватило скорости реакции. Однако, я точно помню, что все три стрелы вошли в стену слева от меня на мгновение раньше двери, бахнувшей меня по лбу.
— Значит, это ты их туда сам и отправил! В это, конечно, неимоверно сложно поверить, но, вероятней всего, ты себя просто недооцениваешь!
— Ди, на стене остались следы твоей магии, — вставил отец. — Но ты не поняла сути. Дело не в том, что ты хотела или не хотела сделать. Дело в том, что ты одним своим присутствием усилила возможности Рауля, причем неосознанно. Это значит, что ваши магии родственные. Но в этом как раз нет ничего особенного, потому что моя и Георга магии тоже родственные, а вы наши дети.
— Ничего удивительного, если не учитывать тот момент, — вставил принц, — что до сих пор родственная магия ВСЕГДА, причем я акцентирую ВСЕГДА, была у представителей одного пола. Ну, разве я не везунчик после этого? — состроил он кислую мину.
— Ну, это потому что в роду де Тайльбур никогда раньше не рождались девочки, — отмахнулся мой отец. И не родилась бы, если бы я не влюбился в ведьму! До сих пор не могу понять, как это меня так угораздило. Я, наверное, тоже везунчик?! Да, уж. — и он тяжело и скорбно вздохнул, по-видимому вспоминая взрывной и язвительный характер моей матери.
— И почему я узнаю об этом только сейчас, папа! — я и мой Сатурн не понимали этого, от слова «вообще».
— Твоя мать взяла с меня обещание, что я не буду тебя склонять к политической карьере. Она заставила меня поклясться, что я позволю тебе самой сделать выбор: быть тебе свободной ведьмой, как она, — отец скривился, — или реализоваться в любой другой, по твоему выбору, профессии. Однако, при этом, она запретила мне даже заикнуться о том, что твоя магия, весьма вероятно, родственна магии короля и, соответственно, магии его детей.
Что-что, а это была уважительная причина. Чтобы ослушаться пожеланий моей мамочки — нужно быть либо самоубийцей, либо убийцей, ну в том смысле, что нужно быть готовым либо собой покончить, либо прикончить мою мамочку. Потому что другого выхода, чтобы избежать расправы, просто нет. Моя мамочка — страшная во гневе женщина, и к тому же очень сильная ведьма.
— Понимаю… мама может быть очень… убедительной…
— Да уж, — понимающе усмехнулся отец.
— Мы здесь до вечера будем сидеть или кто-то из вас ей все-таки расскажет, что вы, два недомудреца, придумали?! — скучающим голосом напомнил принц собственно о единственной, но почему-то все время ускользающей, цели этого разговора.
— А ты очевидно в курсе. Так почему бы тебе тогда меня не просветить? — не выдержав, съязвила я.
И его высочество уже даже рот открыл, явно намереваясь начать мое просвещение.
— Н-не надо, — вмешался мой отец. — Это наше с Георгом решение, значит, мы и должны все объяснить.
[1] Сатурн — усердие, самодисциплина и ограничения, а также терпение, постоянство, зрелость и реалистичность. Его влияние на человека бывает строгим и жестким, холодным или суровым.
Глава 4
— Так объясняйте! — возмутились мы с принцем хором.
— Мы подумали…и решили… — мой отец замялся…
Принц закатил глаза и насмешливо продолжил:
— Они хотят, чтобы мы изображали жениха и невесту!
В комнате повисла неловкая тишина.
Король с моим отцом молчали, потому что, я так думаю, ждали моей реакции. Его высочество молчал, видно, потому что наслаждался произведенным эффектом. Я молчала, потому что у меня в голове был балаган, устроенный моими Меркурием, Солнцем, Венерой, Луной[1], Юпитером и Сатурном:
— Логично. Так сразу же устраняются все препятствия на пути к совместным завтракам, обедам и ужинам, — первым высказал свое мнение Меркурий.
— Вот, вот. Тебе же никто не обещал, что единственной надеждой королевства быть легко, — поддакивал ему Сатурн.
— Но руки и ноги… они же нам ну очень необходимы, — клянчила Луна.
— И волосы тоже. Они у нас красивые — поддакивала Венера.
— В твоих руках человеческая жизнь! — торжественно напомнило Солнце.
— Это значит, что ты обязана сделать все, чтобы эту жизнь спасти! — поддакнул Сатурн.
— Если ты спасешь принца, и он станет королем, твой подвиг не будет забыт! О тебе будут слагать легенды — соблазнял меня Юпитер.
— Бедный Андре! Что мы скажем Андре? — запричитала Венера.