На зеркале появилась точка, которая разрослась до изображения серебряноволосой малышки с серебристыми крыльями.
— Рукия, — с облегчением выдохнул я.
— Хранитель, — раздался тихий голос от зеркала. И язык, на котором говорила феечка, принадлежал этому миру. — Вы сделали это. Вы…
У Рукии заблестели глаза, по лицу потекли слёзы.
— Я уже думала, что исчезну. Но вы смогли. Я так рада.
— Всё хорошо, — я бледно улыбнулся. — Рукия, мне нужно открыть Зеркальную Тюрьму.
— Тюрьму? — Рукия вытерла крошечными кулачками слёзы. — Мы сейчас находимся в другом мире. Ваше Зазеркалье сильно пострадало при переходе, как и Тюрьма. Все пленники, не прошедшие Зеркальную Трансформацию, потеряны навсегда.
— А моя кровь? — меня охватило беспокойство.
— Ваша кровь, которая внутри Зеркальных Пленников, не пострадала, — поспешно сказала Рукия. — Но достать её… проблематично.
Я выдохнул. Кровь Асуры уцелела, это отлично.
— Я хочу воспользоваться Тюрьмой, Рукия, — посмотрел ей в глаза. — Это важно.
— Вы даже не спросили, как я это путешествие пережила, — пробормотала она, пряча взгляд. — А я очень испугалась! И думала, что умру. И за вас переживала, Хранитель. А когда вы переместились в новое тело, меня тоже это коснулось! Я ощутила, что теперь знаю язык этого мира. А вы даже не удивились. Вы знали, да? Но я же всего лишь Страж вашего Зазеркалья, разве нет?
— Рукия, — я устало выдохнул. — Поговорим про это позже, хорошо? Скажи, ты сможешь открыть Тюрьму?
Феечка, выслушав меня, встряхнула крошечной головкой. Она словно преобразилась — её лицо стало увереннее, спокойнее.
— Я смогу открыть Зеркальную Тюрьму и смогу выпустить Зеркальных Пленников, они остались живы. Но с нынешним Зазеркальем они не смогут вернуться обратно. Исчезнут навсегда. То есть у вас ограниченный ресурс Зеркальных Пленников, учитывайте это.
— Я не смогу закончить Пятый Знак, — предупредил я.
— Знаю, — кивнула Рукия. — Я помогу. Первый сможете нарисовать? Для контроля.
— Да, — я трясущимся пальцем вывел Первый Знак рядом с неполным Пятым. Зеркало перестало быть серебристым и снова показало мне деревню. Рукия не исчезла, она перелетела в угол зеркала, чтобы не мешать обзору.
— Дела плохи, — нахмурилась феечка. — Это же Одержимые? И они не прошли эволюцию. Смотрите, они уже пробрались в деревню, вот несколько старых духовных воинов сражаются с ними.
Рукия ткнула пальчиком на место, где двое мужчин со светящимися мечами пытались упокоить сразу пятерых Демонов. Рукия назвала их духовными воинами, но в этом мире они зовутся Рыцарями.
— Да, Рукия, — я указал ещё на две точки. — Тут и тут тоже прорвались. Если ничего не сделать, вся деревня погибнет. А с ней и я, пока мои силы слишком ограничены.
— Кого будем использовать? — Рукия задумчиво потёрла руки. — Пока я готова открыть лишь первый уровень Тюрьмы.
— Выпускай Зеркальных Шмелей, — решил я. — Сотню. И ту каплю крови, что хранится у них.
— Слушаюсь, Хранитель.
Рукия приложила три пальца ко лбу и исчезла. По зеркалу прошла рябь, на нём выступила золотая капелька. Кровь Асуры. Моя кровь. Я её подцепил пальцем и положил под язык. Позже о ней позабочусь.
Зеркало перестало рябить, и вновь вернулось изображение деревни. Но на этот раз над ней висел прямоугольник Зеркальных Шмелей. Десять отрядов, по десять Шмелей в каждом. Зависли в небе и ждут моей команды. Они и правда напоминают шмелей, разве что созданы словно из жидкого зеркала.
Я ткнул пальцем в один из десяти квадратов, и он засиял серебром, показывая мне, что готов слушать приказы. Я передвинул картинку, приблизил к Пастырю Демонов и нажал на него. Десяток Шмелей, до этого неподвижно висящих в небе, рванул в сторону Пастыря.
За несколько секунд Зеркальные Шмели пересекли расстояние от деревни до дороги и десятью каплями упали вниз.
Пастырь в последний момент что-то почувствовал. Он резко запрокинул голову и выбросил руки вверх. Над ним засиял тёмный купол, в который врезались Шмели.
Но Пастырь слишком поздно спохватился. Купол смог защитить лишь от четырёх Шмелей, ещё шестеро пробили его защиту и пронзили человека в трёх местах — лоб, середина груди, и живот.
— Блестяще! — воскликнула Рукия. Она появилась в углу зеркала и захлопала в ладоши. Затем прижала кулачки ко рту и счастливо захихикала своим неповторимым смехом: — Ки-ки-ки-ки…
Она всегда так смеялась, когда чему-то радовалась. Мне на душе стало теплее от её смеха. Он напомнил мне о родине, о тех временах, когда всё было хорошо.