Этого командира лодки без сомнения можно отнести к настоящим подводным асам. Нужно иметь незаурядное мужество, волю и терпение, чтобы совершить такой поход.
Остановимся на этом беспримерном походе несколько подробнее.
Когда Хайнц Шаффер получил под свое командование подводную лодку «U-977», ему было 24 года. Войдя в состав подводных сил «Кригсмарине» в конце марта 1943 г. под командованием Ганса Лейлиха, ко 2 мая 1945 г. (ко дню последнего своего выхода в океан) ПЛ уже «вошла в историю» немецкого флота тем, что при плавании в Балтийском море трижды сталкивалась с другими кораблями и при последнем столкновении получила серьезные повреждения. В результате этих повреждений была выведена в состав учебных подводных лодок.
Шаффер принял лодку 20 февраля 1945 г. Командование флота приняло решение переоборудовать лодку под «шнорхель» и снова ввести в боевой состав.
Сам Шаффер до назначения командиром боевой лодки командовал учебной лодкой «II-D» серии, а до того четыре раза побывал в боевых патрулированиях в качестве вахтенного офицера на других лодках. В частности, на «U-445» он был на патрулировании у берегов США в Гвинейском заливе.
В своей книге Шаффер пишет, что он принял решение идти именно в Аргентину, т. к. власти этой страны более дружелюбно были настроены к немцам, чем какие-либо другие. К тому же ему очень не хотелось сдаваться американцам или англичанам, т. к. геббельсовская пропаганда основательно задурила мозги всем немцам. Шаффер пишет: «Нам твердили, что все немецкие мужчины будут проданы в рабство и стерилизованы и что американские и английские газеты сообщат об этом…»
Прежде чем пойти в Аргентину, Шаффер предложил всем, кто не пожелает идти с ним, сойти на берег. 16 человек покинули лодку, 31 человек остались с командиром. Решившие остаться на берегу 10 мая были высажены в резиновые лодки у острова Хольсеной. На лодке остались, кроме командира, 3 офицера и 28 матросов. Высадившиеся на берег были взяты англичанами в плен. С 10 мая до 14 июля лодка шла под водой, поднимая «шнорхель» только на 4 часа в сутки. Единственная остановка была сделана у о. Зеленого Мыса, где в течение 4 часов команда купалась, дышала свежим воздухом и отдыхала. Шаффер пишет, что он вынужден был сделать эту остановку, т. к. команда была на грани нервного срыва. К тому же такой активности противолодочных сил или вообще каких-либо судов, кто мог обнаружить лодку в этом районе, не было.
Вспоминая о часах отдыха у островов, Шаффер пишет: «Ночь была теплой и ясной, и мы устроили на борту праздник, чтобы уничтожить всякое воспоминание о ссорах, происходивших в нашем подводном плавании, о нервотрепках тех страшных дней. В первый раз с незапамятных времен мы вместе пели и снова были счастливы. И когда думали о наших соотечественниках, влачивших жалкое существование за колючей проволокой, ясно осознавали, что на свете нет ничего более ценного, чем свобода».
А перед этим всплытием были 66 суток изнурительного пути под водой. Но теперь все осталось позади: и трудности использования «шнорхеля» («болели уши, шум был ужасный», «то мы шли, как огромный морской змей: то поднимаясь, то снова опускаясь. Мы были на 15 футах, и дизели уже всасывали воздух из машинного отделения в течение минуты. К этому времени глаза выкатывались из орбит, а барабанные перепонки почти лопались. Все просто невыносимо… газы скапливались в машинном отделении: черные, удушливые… Вся лодка почернела от дыма, невозможно было ничего различить. Все двигались, как в тумане»), и уклонения от самолетов союзников, и поломка главного перископа, и неэффективная работа антенны системы фиксирования работы радиолокационных станций противника (союзники перешли на другую частоту радиоизлучений), невозможность использовать гидролокатор в сильном грохоте от работы дизелей. Фактически лодка шла почти вслепую. «С этими заботами и с постоянным ожиданием бомб мы чувствовали себя как на вулкане», — пишет Шаффер. «Так проходили день за днем, всегда в темноте, поскольку мы не тратили тока на освещение внизу и никогда не видели солнечного света, не осмеливаясь подняться на поверхность».
Но все это было еще до решения идти в Аргентину. Все эти трудности экипаж переносил, выполняя приказ Деница: «Сражайтесь до конца. Германия никогда не сдастся». Моральное состояние не могло быть высоким еще и вследствие мощной пропагандистской кампании союзников. Английское радио периодически сообщало, что средний срок существования немецкой подлодки с экипажем — 40 суток, дальше — неминуемая гибель.