А на лодке царило громадное напряжение. Чтобы обогнать лайнер и занять позицию для производства торпедного залпа, нужно было выжать из дизелей все, «что можно и чего нельзя». Погоня длилась более часа. Все это время дизели работали на предельных оборотах, дав возможность развить скорость более 19 узлов. Конечно, риск был огромный, но командир надеялся на своих подчиненных, а они надеялись на него и верили ему.
Вот выписка из журнала боевых действий «С-13» в момент погони и атаки 30 января:
«21 ч.55 мин. Обнаружен лайнер на параллельном курсе.
22 ч. 55 мин. Установлены элементы движения цели: курс 280, скорость 15 узлов, водоизмещение 18 — 20 тыс. тонн.
23 ч. 04 мин. Легли на боевой курс 15.
23 ч. 08 мин. Трехторпедный залп в левый борт (со стороны берега) из носовых торпедных аппаратов №1,2, 4 с дистанции 2,5 — 3 кбт.
23 ч. 09 мин. Через минуту — взрыв трех торпед. Лайнер начинает тонуть.
23 ч. 26 мин. Акустик слышит работу УЗПН.
23 ч. 45 мин. Началось преследование.
…31 января 04 ч. 00 мин. Оторвались от преследования».
С момента обнаружения лайнера до окончания преследования прошло 6 часов 5 минут. Запись в журнале боевых действий заняла 10 строк. Но что скрыто за этими десятью строками и шестью часами погони: атаки, уклонения от преследования?..
Не испытав ничего этого, трудно себе представить. Погоня в надводном положении на максимально возможной скорости при работе дизелей в форсированном режиме. Изнурительная работа дизелистов при температуре 60 и оглушающем грохоте дизелей. Напряженное до боли в глазах наблюдение на мостике при ледяном ветре и обжигающих лицо снежных зарядах. Выматывающее душу ожидание возможного в любую минуту артобстрела со стороны противника. Точный расчет для выхода в точку залпа, трехторпедный залп, послезалповое маневрирование с уклонением от кораблей ПЛО на 15-метровой глубине с риском попасть под таранный удар при малейшем изменении глубины. Маневр в сторону потопленного лайнера, вокруг места потопления которого сосредоточились корабли эскорта для проведения спасательной операции. «Бесконечные» взрывы глубинных бомб, каждый из которых мог стать смертельным для лодки и экипажа…
Лайнер затонул через 15 минут от взрыва 3 торпед. Из 8000 человек удалось спасти лишь 988…
Между прочим, стрельба торпедами с дистанции 2,5 — 3 кабельтовых считается, по подводным меркам, «в упор», наверняка, но, естественно, и риск быть потопленным при такой дистанции кораблями охраны значительно повышается.
Участники этой атаки рассказывали, что самыми томительными были 37 секунд ожидания взрыва торпед после залпа. А потом… «беззвучные и стремительные сполохи рванулись будто изнутри судна — один, второй, третий, выплеснув к небу бело-розовые потоки огня. И тут же до подводной лодки докатился громовой грохот, а следом за ним — водопадный шум врывающейся внутрь судна воды».
Срочно погрузившись, лодка начала отрыв от преследования кораблей охранения, которые к тому времени успели уже приблизиться. Командир крейсера «Адмирал Хиппер», опасаясь получить в борт торпедный залп (прецедент-то уже был — с «Тирпицем»), благоразумно решил удалиться от места трагедии, бросив на произвол судьбы более 1000 человек, оставшихся на плаву. Эсминцы полным ходом рванулись в точку погружения лодки и начали забрасывать ее глубинными бомбами.
Спасением людей занялись эсминцы «Т-36», сторожевой корабль «VS-1703», тральщик «М-341», пароход «Геттинген» и учебное судно «Т-2». Надо отдать им должное: из оставшихся на плаву не были спасены только несколько человек, остальные 988 остались живы.
Эсминцы, придя в предполагаемое место нахождения лодки, сбавили ход, некоторые из них застопорили его и начали прослушивание шумов лодки с помощью гидроакустических станций в пассивном режиме, пытаясь обнаружить ее в режиме активной работы ГАС. Доклад акустика: «Слева 170 — шум винтов. Миноносец! Справа 100 — шум винтов. Сторожевик. Слева 150 — шум винтов. Миноносец… Справа 140 — сторожевик! Прямо по курсу — посылки гидролокатора…»