Прорвав Гогландскую минную позицию, в районе маяка Вайндло лодка обнаружила два малых судна. Командир принимает решение не тратить на них торпеды.
11 июля всплыли в надводное положение и обнаружили самолеты противника. Срочно погрузились. Самолеты пролетели над лодкой на высоте 150 — 200 м, открыли пулеметный огонь и сбросили несколько бомб. Град пулеметных очередей обрушился на ограждение рубки, но никто не пострадал.
«Вовремя нырнула наша «щука»! Поблизости ухнули бомбы, но серьезных повреждений не причинили. В отсеках погас свет, вышли из строя электрические приводы рулей. Пришлось перейти на ручное управление…»
В 00.30 12 июля обнаружили транспорт в охранении трех кораблей экскорта на дистанции 15 — 20 кабельтовых.
«Вот она, первая настоящая встреча с ненавистным врагом, когда мы должны не обороняться, а атаковать! Увеличиваю скорость, чтобы подойти ближе к цели. Настало время проверить расчеты и выпустить торпеды. И быть готовыми ко всему… Напряженно слежу за целью. Нервы — как струна, каждый мускул — стальной комок.
Выпускаем торпеды…
Темноту озарило пламя. Водяные горы взметнулись ввысь. Транспорт затонул. Водоизмещение его было около семи тысяч тонн. Боевой счет открыт!
Корабли охранения обнаружили лодку и повернули на нее (охранять-то больше некого было. — Прим. авт.). Надо немедленно уходить на глубину.
— Срочное погружение!..
«Старушка» не подвела — и тут же мгновенно исчезла под водой.
И началось… Вражеские сторожевики приближаются к месту погружения лодки, описывают циркуляцию. Бешено стрекочут их винты. А вот послышалось булькание. Это сброшены глубинные бомбы. Удар! Звенит в ушах. Снова удар. Снова. Враг сбрасывает бомбы сериями. Взрывы сливаются в сплошной гул…»
Командир принимает решение лечь на грунт и затаиться, выключив все механизмы, производящие шум (кроме гирокомпаса). «Уклониться от атак не было никакой возможности из-за низкой плотности батарей.
…Так мы пролежали на грунте много часов. Пошли уже вторые сутки нашего пребывания под водой. Воздух в отсеках стал тяжелым, дышать трудно. Но люди держались стойко…»
Катера продолжали забрасывать лодку глубинными бомбами, так при попытке подвсплыть и уйти в район с большими глубинами они ее снова обнаружили.
«Мы то стопорили ход, то петляли. Катера теряют лодку, потом снова нападают на ее след, Бомбы рвутся ближе…»
Чтобы оторваться от преследования, командир принимает решение войти в минное поле — Порккаллауддское минное заграждение. Электроэнергия на исходе… «Как-нибудь дотянем! Поворачиваю лодку на минное поле. Я не ошибся. Вражеские катера и тральщики (на помощь в охоте за лодкой подошли еще несколько тральщиков. — Авт.), боясь подорваться на собственных минах, не рискнули идти за нами и прекратили преследование».
Снова пришлось медленно двигаться сквозь минное поле.
«Снова слышим скрежет минрепов о корпус лодки. Снова стопорим то левый, то правый электромоторы… И так длится час, второй, третий…»
Уже на выходе из минного поля в последний момент одна мина взорвалась над подводной лодкой, от сотрясения нарушилась укупорка баков аккумуляторных батарей, однако других серьезных повреждений лодка не получила.
Много еще неприятных, тяжелых и опасных моментов пришлось пережить подводникам в этом походе. Например, обрывок сигнальной противолодочной сети, зацепившейся за носовую надстройку. Освобождаться от сети пришлось в штормовых условиях. Для этого рулевому Кругловскому с необходимым инструментом пришлось пробираться по верхней палубе носовой надстройки в нос лодки, поминутно рискуя оказаться за бортом. К тому же в случае возможного появления вражеских кораблей лодка вынуждена будет срочно погрузиться, а значит, была большая вероятность остаться матросу на поверхности моря. К счастью, никто не помешал. С поставленной задачей рулевой справился отлично.