Но он не был бы так спокоен, если бы знал, что из густых кустов на склоне холма, у подножия которого был разбит лагерь, за всем происходящим у палатки Ильяса Бисламова внимательно наблюдают два человека. Один из них – рослый мужчина с широкими плечами и перебитым носом – отнял от глаз бинокль и завистливо произнес:
– Ахмед блюдо притащил. Значит, шашлык уже готов, сейчас жрать будут.
– Ты голоден? – тут же поинтересовался у него второй наблюдатель, невысокого роста, в черной вязаной шапочке на голове, натянутой на лоб до самых бровей.
– Нет, – ответил ему первый и обиженно добавил: – Гречка с тушенкой – разве это еда?
Мужчина в шапочке едва заметно усмехнулся:
– Если бы это мы платили Бисламову деньги, а не он нам, то такой шашлык он собственноручно жарил бы для нас каждый вечер.
Первый наблюдатель презрительно скривился:
– Да если бы мы сегодня не расшлепали эту колонну, он бы мог вообще никаких денег не получить. Знал, что скоро явятся курьеры с очередной подачкой, вот нас и нанял. Сейчас, наверное, расписывает им, как ловко его бойцы расправились с неверными. – Немного помолчав, наблюдатель неожиданно для собеседника без всякого перехода добавил: – Интересно, сколько они ему платят? Может, следовало перехватить курьеров по дороге, вытрясти их мошну, и дело с концом? Это куда безопаснее, чем подставляться под пули.
Своим вопросом он попал в точку. Подобные мысли уже не раз посещали человека в черной вязаной шапочке. Но после недолгих размышлений он ответил:
– Ничего не выйдет. Чтобы провернуть такое дело, необходимо знать маршрут курьеров, места, где они останавливаются. Нужны осведомители, а у нас их пф… – вместо окончания фразы он выпустил воздух между плотно сжатых губ. – В общем, наберись терпения, Боксер. Закончим дело, получим с Бисламова бабки. И тогда сможешь махнуть хоть в Турцию, хоть в Испанию или еще куда подальше.
– Да, уж там я оторвусь, – первый наблюдатель мечтательно закатил глаза. – Налопаюсь от пуза и натрахаюсь вдоволь.
Размечтавшись, он не заметил, как только что появившаяся улыбка исчезла с лица его собеседника. И уж тем более не услышал его мысленный ответ: «С теми деньгами, которые нам платят «чехи», только это и остается».
А у своей палатки чеченский полевой командир тем временем продолжал обхаживать, в прямом и переносном смысле, дорогого гостя.
– Сейчас перекусим, выпьем, и вы, дорогой Мухаммед, сможете отдохнуть с дороги. Ахмед – настоящий мастер. Такой шашлык готовит, во рту тает! – добавил он и, картинно сложив трубочкой свои широкие губы, поцеловал кончики пальцев.
Ни к одному из предыдущих курьеров Ильяс Бисламов не обращался столь уважительно и уж тем более не приказывал зарезать для угощения гостя самого жирного барана. Но сейчас что-то подсказывало Бисламову, что двое появившихся в его отряде новых людей – не простые курьеры. Уверенный взгляд и властные манеры старшего выдавали в нем человека, привыкшего повелевать. В той организации, которую он представлял, такой человек, по мнению Бисламова, не мог занимать низовое положение. Да и его дюжий охранник с двумя пистолетами на поясе, глядящий на всех лютым зверем, тоже придавал веса своему господину. «Курьер определенно не тот, за кого пытается себя выдать, – рассуждал Бисламов, продолжая расписывать достоинства своего повара. – Скорее всего, это инспектор, направленный проверить, как тратятся выделяемые его организацией деньги. В таком случае сегодняшняя вылазка Блэка и его людей оказалась весьма кстати. Есть что представить инспектору».
– Можно снимать, Ильяс! – мысли Бисламова оказались прерваны возгласом Ахмеда, сбрызнувшего шампуры остатками сухого вина.
Лицо Ильяса Бисламова сейчас же расплылось в широкой улыбке. Он слегка тронул своего собеседника за плечо и, вытянув руку в сторону распахнутой палатки, произнес:
– Прошу вас, дорогой Мухаммед, и вас…
Полевой командир замешкался, не зная, как назвать своего второго гостя. Появившись в отряде, Мухаммед не представил своего сопровождающего, а за все время тот так и не произнес ни единого слова. Он сказал, словно в пустоту. Охранник не двинулся с места и, лишь получив утвердительный кивок хозяина, вошел в палатку, где на застеленном белой скатертью топчане была разложена зелень, еще теплые куски специально подогретого лаваша, расставлены блюдца с острыми ткемали и аджикой, а также стеклянные стопки, кувшин самодельного вина и пара бутылок водки. Последним в палатку вошел подпоясанный платком, вместо фартука, Ахмед с большим металлическим блюдом в руках, на котором горкой лежали снятые с мангала шампуры.
– Кушайте на здоровье, – произнес Ахмед и, поставив блюдо в центр импровизированного стола, тут же удалился.
Кавказские и мусульманские обычаи не велят вести во время трапезы серьезные разговоры. Лишь после еды, когда голод будет утолен, следует переходить к делу. И Ильяс Бисламов поддерживал предложенную Мухаммедом беседу, вынужденно отвечая на вопросы своего гостя. Сопровождающий Мухаммеда охранник участия в беседе не принимал, как не притронулся и к предложенным Бисламовым напиткам, лишь молча поглощал куски мяса, с сосредоточенным видом пережевывая их мощными челюстями. Следуя за наводящими вопросами Мухаммеда, Ильяс Бисламов рассказал о славном боевом пути своего отряда, о безграничном мужестве воюющих под его командованием горских мужчин, о том уроне, который они нанесли русским шакалам, не забыв при этом упомянуть и о трудностях, которые испытывает его отряд. Причиной всех трудностей, по словам полевого командира, являлось недостаточное финансирование чеченцев-патриотов их братьями-мусульманами из других странах. Бисламов считал, что после таких слов курьер сразу достанет привезенные деньги и с извинениями за задержку передаст их в его руки. Но Мухаммед проигнорировал его откровенный намек. Те же обычаи кавказского гостеприимства не позволяют хозяину самому переходить к деловой части беседы, оставляя это право гостю. Но гость явно не торопился вручить посланные отправителем деньги, и Бисламов решил сам напомнить курьеру о его прямых обязанностях:
– Мы делаем общее дело, сражаясь против неверных. И в этой борьбе рассчитываем на поддержку наших братьев.
Мухаммед проницательно взглянул в глаза Ильясу Бисламову, после чего сделал неуловимый знак охраннику, и тот молниеносно сбросил с плеч свой рюкзак и передал хозяину.
– Иди прогуляйся. Ты мне пока не нужен, – по-арабски обратился Мухаммед к телохранителю, и тот, понимающе кивнув, выбрался из палатки. – Я отправил его прогуляться по лагерю, пока мы будем вести деловой разговор, – пояснил Мухаммед свои действия Бисламову, вновь переходя на русский язык, на котором он изъяснялся с полевым командиром.
Бисламов кивнул в ответ, хотя в произнесенной гостем фразе понял только одно слово – «иди». Знание иностранных языков не являлось отличительной чертой бывшего приемщика ломбарда. Курьер тем временем распаковал рюкзак своего охранника и, вытащив оттуда один из пластиковых пакетов с деньгами, перебросил его через стол на колени к Бисламову. Пальцы полевого командира жадно впились в защищенные целлофаном банкноты.