Герта немного нерешительно поднялась из кресла, подошла и остановилась рядом с «юнгмайстером», пока я выбирался из кабины.
– Нормально?
– Выдержал.
Ее глаза, ее лицо ясно отражали противоречивые чувства, смесь облегчения и горечи. В этот момент я понял, что моя жизнь больше не принадлежит мне одному.
– Я возвращаюсь в свою стаю, – сказал я, взяв ее за руку. – Но, Гертль, потом я вернусь к тебе».
Вальтер Шук (500 вылетов, 206 побед)
«В конце августа 1944 года финский посол в Берлине проинформировал немецкое правительство, что Финляндия вступила в мирные переговоры с Советским Союзом. После этого финны сделали официальное заявление с требованием к немецким войскам к середине сентября покинуть финскую территорию. Немецко-финские отношения рухнули в пропасть.
В этом году осень рано пришла на Крайний Север. Густой туман полз над Северным Ледовитым океаном и накрывал район Петсамо. Зона низкого давления принесла с собой постоянные дожди, низкие тучи держали нас на земле почти все время. В течение достаточно долгого времени мы не могли сообщить в штаб ни об одной победе. Именно в такой ситуации кто-то решил, что нам нужна политическая мотивация, и прислал офицера по национал-социалистическому воспитанию.
Летчики трех эскадрилий вместе с наземным персоналом – несколько сот человек – были собраны в кинотеатре, чтобы дождаться его прибытия. Пропагандист взобрался по небольшой лестнице сбоку сцены. В центре стояла кафедра, на которую он выложил конспект своей речи. Мы смотрели на него с подозрением, потому что его китель не украшала ни одна награда, кроме Креста за военную службу. Мы считали эту награду равной Железному кресту 2-го класса без мечей, простой жестянкой, которую давали любому, кто просидел за столом в штабе достаточно долго. Затем он начал говорить, и его слова обрушились на нас, словно холодный душ.
– Ваша эскадра «Истребителей Ледовитого океана» – он использовал прозвище, которым люди JG-5 искренне гордились, – стадо трусливых свиней, иначе вы сбили бы больше противников.
Он мог не продолжать, в зале началось недовольное ворчание. Люди начали оскорблять его, используя самые грязные ругательства, которые я просто не могу повторить. Достаточно сказать, что зал превратился в кипящий котел.
Рядом со мной сидел Франц Дёрр и еще несколько офицеров, позади нас сидел коммодор эскадры Эрлер с членами своего штаба. Перед нами сидели пятеро механиков моей эскадрильи. Среди них был штабс-ефрейтор Небелинг, который был одним из лучших механиков, которых мы имели. Он пользовался всеобщим уважением. Возмущенный, он повернулся ко мне и спросил:
– Вы намерены терпеть это?
– Я ничего не могу сделать сам, – ответил я. – Но я не связываю вам руки, я могу защитить вас и сделаю это.
Мои механики что-то обсудили между собой, затем дружно встали и вспрыгнули на сцену. Это стало сигналом к всеобщему открытому недовольству.
Унтер-офицеры и рядовые другой эскадрильи тоже вскочили, всячески обзывая пропагандиста, и грозя ему кулаками. Глупого политикана едва не затоптали. Он понял, что зашел слишком далеко. Охваченный паникой, он бегал кругами по сцене, как затравленное животное. Однако его схватили трое здоровенных механиков. Двое держали за руки, а третий сжал судорожно дергающиеся ноги. Пропагандист отчаянно верещал, призывая офицеров на помощь, но никто и пальцем не пошевелил. Размахнувшись, механики могучим усилием вышвырнули пропагандиста в окно на задней стене сцены. Кто-то высунулся наружу и сообщил, что он удирает со всех ног. Я не помню, чтобы это грубое обращение было поставлено в вину нашему коммодору, но другой офицер по национал-социалистическому воспитанию прибыл в Петсамо через несколько дней.
Это был человек совсем другого склада. Он воевал в Первую мировую войну и потерял руку в бою, который принес ему Железный крест. Он также носил Железный крест, заслуженный в этой войне. Он выглядел гораздо более понимающим, чем его предшественник, и потребовал собрать только пилотов. В ходе разговора он спросил Йокеля Норца:
– Герр лейтенант, что вы намерены делать после войны?
– После войны я отправлюсь домой и буду помогать отцу на ферме, – ответил Норц, ничем не выдав своего удивления.
– Но вам не обязательно делать это, – возразил пропагандист. – Очень успешный летчик-истребитель, вроде вас, заработает гораздо больше, разъезжая по Рейху с лекциями и выступлениями.