Наш Ме-109 лучше пикировал и быстрее набирал высоту, чем «спитфайр». Мы были немного быстрее и почти такими же маневренными. Однако «спитфайр» был лучше на виражах. Первые «спитфайры» имели серьезный недостаток, их моторы глохли при крутом пикировании, так как были оснащены карбюраторами. Наши моторы имели непосредственный впрыск топлива в цилиндры. Очень часто, чтобы уйти от «спитфайра», мы переходили в пике, а потом переворотом шли вверх. Пока английский пилот пытался перезапустить мотор, он был уязвим. Вскоре они перестали пикировать, а просто набирали высоту и ждали, пока мы тоже пойдем вверх. Тогда они в пологом пике наносили удар, сбивали немецкий истребитель и снова уходили вверх.
Мы разработали новую тактику, чтобы справиться с этой проблемой. Приманка и ударная группа были идеей Галланда. Для этого звено делилось на две пары. Одна пара пикировала, увлекая за собой «спитфайры», если те не шли вверх. Если англичане пикировали следом, мы преследовали их. Если они шли вверх, верхняя пара преследовала их, связывая боем, пока первая не наберет высоту снова. Это работало каждый раз.
Использовать эту тактику против «харрикейнов» не было нужды. Они не могли перехватить нас, если только мы не начинали бой на виражах. Они были очень маневренными и легко нас обходили. Поздние модели «харрикейнов» несли до четырех пушек в каждом крыле и были опасными зверями, однако они были медленнее и не такие маневренные, как «Харрикейн I», хотя более маневренными, чем Ме-109Е. Новая модель Ме-109F лишила англичан этого преимущества. «Харрикейны» обычно атаковали наши бомбардировщики, а «спитфайры» атаковали нас.
В результате Галланд организовал встречу со всеми командирами эскадрилий JG-26, и хотя я в то время служил в JG-52, я решил пойти со всеми. Галланд выработал новый план, причем хороший. На совещании присутствовало более 30 летчиков из различных частей. Я снова увидел своего старого друга Герберта Илефельда и уселся рядом с ним. Галланд начал рассказывать о новой тактике, которую он начал применять с большим успехом.
Он признал, что это не его идея. Его друг Вильгельм Бальтазар, с которым они вместе воевали в Испании, уже предлагал ее, и Галланд решил, что имеет смысл попробовать. Схема работала отлично, особенно в боях над Англией при нехватке топлива. Он представил Бальтазара, который теперь командовал группой I/ JG-1. Бальтазар поднялся и начал рассказывать. Он подошел к занавешенной грифельной доске и убрал ткань. Чертежи были уже готовы, и я увидел то, о чем они собирались говорить.
План был таким. Мы вылетали звеньями, и два истребителя завязывали бой со «спитфайрами», которые тоже начали летать парами и четверками. Этот строй они называли «четыре пальца». Два Ме-109 должны были атаковать, а потом уходить пикированием, надеясь увлечь за собой «спитфайры». Если англичане пойдут на это, тогда верхняя пара в крутом пике нагонит их.
После этого первая пара идет вверх. Если «спитфайры» потеряют скорость, преследующие Ме-109 уничтожат их. Если этого не произойдет, у них на хвосте окажется первая пара, которая атакой снизу уничтожит противника. Первая пара Ме-109 будет набирать высоту для разворота, используя запас скорости, полученный во время пикирования, и прикроет хвосты второй пары. Это позволит им спокойно атаковать противника. Если «спитфайры» продолжат пикировать, Ме-109 легко перехватят их. В любом случае они окажутся легкой добычей при атаке сверху или снизу.
План был удивительно простым, и пилоты JG-26 одержали несколько побед, используя его. Галланд сбил таким образом более 20 самолетов, Бальтазар тоже. Совещание продолжалось около часа, потом мы отправились на ленч. Примерно через 10 минут дверь открылась и появился Эрнст Удет в сопровождении Тео Остеркампа. Мы называли его «Дядюшка Тео», он был уважаемым ветераном Первой мировой войны. Остеркамп был награжден орденом «Pour le Merite» за 32 победы тогда и Рыцарским Крестом за 5 побед в новой войне. Ему было уже около 50 лет.
Гитлер лично приказал ему прекратить летать и произвел в генерал-лейтенанты. Остеркамп был отличным человеком, одним из немногих, кого Толстяк выслушивал, не перебивая. То же самое можно сказать о старых вояках Роберте фон Грайме и Эдуарде фон Шлейхе. По каким-то причинам Геринг не уважал Эрнста Удета. Я думаю, это было потому, что Удет имел самый высокий счет из выживших асов Первой мировой – 64 победы. Эго Геринга не могло смириться с этим, так как после окончания войны имя Удета стало известно по всему миру. А вот Геринга помнили, как некомпетентного командира, который сменил Рихтгофена после его гибели.