Зарвавшиеся историки радостно сообщают, что за несколько дней до победы Кожедуб сумел сбить за один вылет три «Летающих крепости». Не будем рассматривать вероятность сбития В-17 истребителем Ла-7 с его слабосильными ШВАКами, немцы начали вооружать свои истребители 30-мм пушками именно для борьбы с тяжелыми бомбардировщиками союзников. Бог с ними, с пушками. Дело в том, что сам Кожедуб пишет, что уже на следующий день после боя 17 апреля он, по приказу командования, улетел в Москву…
В целом же что история Рудоррфера, что история Кожедуба прекрасно подтверждают старую истину: в тоталитарном государстве наличие документов ничего не доказывает, а их отсутствие ничего не опровергает.
Вообще при чтении воспоминаний наших асов невольно возникает впечатление, что советские летчики пользовались режимом неуязвимости, как в компьютерных играх. Если на западе такие летчики, как Дж. Джонсон или И. Ютилайнен, которые не были сбиты ни одного раза, считаются уникумами, то у нас этими уникумами укомплектованы все ВВС по списку от А до Я. Из летчиков-истребителей только Покрышкин и Лавриненков признались, что их сбивали. Остальные – ни-ни. Получается, что если нашего пилота все-таки сбивали, то первый и последний раз, потому что он погибал. И это признают, лишь когда промолчать не получается в принципе, как в случае с Н. Степаняном или И. Полбиным. Ситуация совершенно непонятная. Пехотинцы или танкисты гордятся полученными ранениями – пролил кровь за Родину! Зато советские летчики почему-то скрывают тот факт, что их сбили, как нечто ужасно позорное.
Правда, из первого представления А. Покрышкина к званию Героя Советского Союза оказывается, что к 1942 году его сбивали все-таки два раза. А сколько таких случаев набралось к 1944 году? В новых книгах о Кожедубе мелькает упоминание, что ему приводилось возвращаться на аэродром на простреленном вдоль и поперек истребителе, ну прямо как Крупински. Самолет уже не ремонтировали, так считать это сбитием или нет? Также лишь недавно выплыла информация, что Лидию Литвяк сбивали четыре раза.
Эта тенденция не меняется даже сегодня. Вот недавно вышла книга «Авиация в Курской битве». Авторы радостно приводят список кавалеров Рыцарского креста, погибших или попавших в плен в ходе боев, но подобного списка для Героев Советского Союза нет, хотя в тексте проскакивают упоминания о таких случаях. Никто не напишет, что в ходе боев над Кубанью летом 1943 года погибли семь Героев Советского Союза и ни одного кавалера Рыцарского креста.
Кстати, в тех же боях над Кубанью 12 марта был подбит истребитель Р-39К будущего известного аса старшего лейтенанта Д. Глинки. Летчик совершил вынужденную посадку в плавнях и остался совершенно цел. Но вот «аэрокобру» № 24410 списали, как не подлежащую ремонту. Вполне резонно возникает вопрос: так был сбит Глинка или не был?
Воспоминания же немецких асов в этой книге в очередной раз подтверждают: каждый из них не менее десяти раз садился на вынужденную, причем в подавляющем большинстве случаев это происходило на своей территории. Тот же Хартман из-за привычки стрелять с минимальной дистанции погубил много самолетов, так как влетал прямо в обломки взорвавшейся жертвы. Это как, его сбили или нет? И еще одна особенность поведения немецких асов: они пользовались парашютом лишь в самом крайнем случае. То есть некий условный обер-лейтенант N садился на вынужденную 12 раз, а с парашютом прыгал лишь однажды. И какие советские документы военного времени могут достоверно подтвердить гибель этого самолета, неважно уже по какой причине он погиб? Вот и получается, что правильней будет писать, что Хартман потерял 14 самолетов, но не был сбит 14 раз. Этот вопрос остается открытым и по сей день.
Если опираться на немецкую статистику, то получится, что у каждого из асов примерно на 100 вылетов случался один инцидент, назовем это так. Видимо, исходя из этого, следует оценивать и действия советских летчиков.
Летчики обеих сторон были склонны к охотничьим рассказам. Например, чего стоят истории о том, как героические немецкие пилоты боролись с ужасным «цемент-бомбером» Ил-2, против которого имелся лишь один действенный способ атаки. Сразу несколько пилотов утверждают, что единственным способом было атаковать Ил-2 снизу, чтобы прострелить ему маслорадиатор. Иначе-де ни пули, ни снаряды не брали бронированный штурмовик. Приходится в этом усомниться, причем по многим поводам. Прикиньте размеры этого самого маслорадиатора. Так вот, в грудную фигуру из винтовки на земле с расстояния 100 метров я сам возьмусь попасть без особого труда, хотя никакой я не снайпер. А вот в ту же самую грудную фигуру с трясущегося истребителя – да ни за что. Имеется гораздо более простое объяснение этого способа атаки, кстати, использовавшегося и во многих других случаях. Зачем подставляться под огонь тяжелого пулемета УБТ? Проще зайти из мертвой зоны, хотя это было крайне сложно с учетом малых высот, на которых летали Ил-2.