Проходимцев зашел в кабинет командира полка. Поздоровавшись, сел. «Скорее всего, он все знает. Конечно, знает, дежурного сменили — крутилось в голове».
Ему очень хотелось узнать о состоянии здоровья Бурцева. Но Егоров молчал.
— Да, я сегодня проспал, даже в столовую не успел забежать, — начал Проходимцев.
— Мы можем сходить в столовую позавтракать, — ответил Егоров.
— Нет, в столовую я не хочу. Кофе можно и здесь попить.
— Через десять минут я все организую.
Егоров вышел в коридор и позвал к себе Щеглова.
— Быстро бери мою машину и к столовой. Сюда привези термос с кофе, бутерброды и бутылку коньяка на всякий случай. Может похмелиться захочет. Как состояние Бурцева?
— Был я сейчас в медпункте: все нормально, лежит, молчит. Пока знаем только мы вдвоем. Для всех версия — поскользнулся, упал, ударился о крыльцо головой.
— Зачем ты придумал всё это с бабой? Если это всё всплывет, нас с тобой скушают с сапогами и каблуки выплюнут. Они же своего москвича в обиду не дадут. Что делать, не знаю.
Через десять минут проворный Щеглов всё принес в кабинет. Егоров налил кофе.
— Без коньяка, это не кофе, — сказал Проходимцев. Егоров тут же среагировал:
— Почему, есть и коньяк.
Бутылку выпили быстро. Щеглов еще раз съездил в столовую. Когда захмелели, Проходимцев начал разговор.
— Завтра будем, Егор Иванович, писать акт. Сегодня проведем учения, отстреляем, к утру закончим, завтра выставим оценки.
Егоров весь напрягся. Он ждал, что полковник вынесет сейчас свой приговор.
— Если учения ничего не изменят, то полку, я думаю, поставить «отлично».
Егоров такой оценки не ожидал и от этого известия у него закружилась голова. Он подумал, что ослышался, но потом услышал еще раз.
— О том, что полку будет отличная оценка, знаем только мы с вами. Наверх туда не звоните. Иначе сразу прилетят. Мой шеф будет смотреть учения, и все остальное — тогда мы точно ничего не сделаем. Когда всё завершится, будет подписан акт — вот тогда и докладывайте. Вызовите Щеглова с планом, надо кое-что подкорректировать.
Щеглов зашел в кабинет.
— Константин Петрович, в батальонных учениях боевую стрельбу поручите роте Бурцева.
— Так мы же планировали Скворцова.
— Я принял другое решение.
— Рота не готовилась, и ротного там нет.
— А где же он?
— Что-то с головой, сейчас в медпункте, — сказал Щеглов улыбаясь.
Проходимцев понял, что они все уже знают.
— С ним всё нормально? — перешел он на открытый разговор.
— Живой, в медпункте лежит, — ответил Щеглов.
— Там наверху еще не знают?
— Никто не знает, только я и командир.
— Он будет молчать?
— Пока молчит, а потом командир поговорит с ним.
— Егор Иванович, голубчик, я прошу тебя, всё надо сделать, чтобы было тихо. Я думаю, пусть его рота проводит учения с боевой стрельбой. Напишем в акте, как лучшая рота, а там выдвигай куда-нибудь, чтобы молчал. В общем, поднимайте полк по тревоге. Выводите батальон на учения, роте Бурцева три часа на подготовку и начнем. Займитесь этим, Константин Петрович. А мы с командиром кофе попьем.
В штабе полка заработала сигнализация. Полк завертелся.