— Кто она?
— Манипуляции, манипуляции… — подкатываю глаза. — И намеренное уклонение от ответа, между прочим. Трудно сформулировать? Не подготовилась?
— Да! — теперь, похоже, ее черед таращиться исподлобья. — Не готовилась, потому что не привыкла врать.
— Ой ли?
— Мне неприятно, когда путают имя. Ты невнимателен…
Чего-чего?
— … или здесь что-то иное.
— Сеанс психоанализа? — прищуриваюсь и, затолкнув язык поглубже, к ней щекой тянусь.
— Ты спросил, я ответила.
Снова морщится от боли. Да! Я прав! Слабенькие попытки надурить прожженного мужика. Но надо бы отдать ей должное, она охренительно старается.
— Когда получим результат…
— Я и без твоих процентов знаю, — гордо вскидывает подбородок.
А вот «я снова ожила»?
— Когда получим те проценты, о которых ты с таким вызовом заявляешь, тогда обговорим условия твоего пребывания рядом с сыном.
— Что?
Повернувшись к ней спиной, грубо отрезаю:
— Что слышала! Педиатр будет здесь в половину девятого утра. Не проспи…
«Ася Ступина, 25 лет, город и страна» — вбиваю в нужную строку в социальной сети и нажимаю кнопку, запуская активный поиск.
Ответ приходит очень быстро:
«По Вашему запросу ничего не найдено. Попробуйте расширить параметры поиска или попробуйте иное написание запрашиваемой информации».
Подсказывать железо будет? Сейчас расширю. За мной не заржавеет. Закрываю бесполезное окно и ту же информацию задаю всемирному разуму без привязки к конкретному сайту.
Тишина и однозначно нулевой результат. По-видимому, завтра будет запрос иной и пользователь, заточенный на получение информации любой ценой:
«Юрьев, как дела? Хотелось бы переговорить с тобой!».
Глава 4
Тест
«На новом месте приснись жених невесте» — так, кажется, в народе говорят, когда ночуют не в своей постели? За месяц с небольшим, в течение которого я живу в этом небольшом приморском городке, мне дважды довелось использовать народный шепоток на обретение личного счастья. В первый раз — когда ложилась спать в доме у благожелательно ко мне настроенной хозяйки, с которой я познакомилась здесь же, но только год назад; а во второй — когда укачивала никак не засыпающего Тимку в комнате, выделенной нам Костей. С блаженной и расслабленной улыбкой на лице я несколько раз, как молитву, повторила просьбу, обращаясь с надеждой на понимание к несправедливой — но только временами и исключительно ко мне — Вселенной.
На часах всего лишь пять утра, но я уже успела привести себя в порядок, почистить зубы и принять прохладный, но комфортный по температуре, душ. На сегодня, как меня предупредили, намечен визит к женскому врачу, визит к которому в последний раз у меня был через месяц послед родов сына. Тот важный доктор заверил, что я гинекологически здорова и довольно-таки хорошо перенесла родовой процесс. По крайней мере, сами роды был естественными и долгими, но все-таки терпимыми и без последствий для моей репродуктивной системы. Я могу иметь детей в дальнейшем, если буду к этому готова. Не знаю, если честно. О подобном не задумываюсь, потому что… Не с кем! Тогда зачем сейчас я должна посещать специалиста, если соответствующих жалоб нет, и я, к тому же, прекрасно себя чувствую. Так что, у меня нет на то причин, а значит, я вполне могу отказаться и не делать одолжение, от которого толку все равно не будет. Интимных отношений у меня нет и, судя по всему, в ближайшем будущем не предвидится. Мое личное время, моя жизнь, да и вся я целиком принадлежим одному важному, но пока что крохотному человечку.
Мой сын — единственная радость, гордость и надежда. Мой самый близкий человек пока что дрыхнет живым упитанным бочонком, раскинув ручки и периодически подергивая ножками.
— Тимошка-Тимошка, — щекочу кончиком указательного пальца периодически надувающуюся щечку, почти не прикасаясь, очерчиваю ямочку и придавливаю и без того приплюснутую носик-пуговку на умиротворенной детской мордочке. — Кушать не хочешь? — умиляюсь, рассматривая сыночка свысока и чуть-чуть издалека.
Грудь ноет, но молока там с гулькин нос. Возможно ли, что питание для сынишки исчезло из-за того, что я перенервничала и периодически экономила на своей еде? Скорее всего! Вот и ответ на ранее поставленный вопрос. Не люблю болеть, боюсь врачей, переживаю, психую и, видимо, заболеваю на нервной почве.
«Черт!» — прикрыв глаза, отступаю от кровати, на которой мой сынок в попытках поменять положение для сна, пытается перевернуться на бок. Тимка не отстает в развитии. Откуда такая уверенность и непередаваемая гордость за мальчишку? Во-первых, это моя плоть и кровь, а во-вторых, экономя на себе, для детки я многое позволяла. В большом городе у Тимофея был личный педиатр, которого мне порекомендовали девочки-соседки по больничной палате. Специалист был щедро вознагражден за каждый свой визит к нам, когда мы с ним ютились в квартире у Валерки. Сын реагирует на голос, следит глазенками за одушевленными предметами, то есть людьми, больше, чем за своими погремушками. Он уверенно держит голову и даже «поет», нараспев воспроизводя смешные квакающие звуки. А вот, наверное, уже две недели, как он пытается перевернуться на животик. Что хочу сказать? То, что подобное стремление я вполне могу понять. Спина спиной, но то ли дело маленький животик!
— Раз ты не собираешься вставать, то, — обкладываю ворочающееся тельце тугими подушками, затем подтягиваю ребенка выше к изголовью и аккуратно отодвигаю, размещая господина по центру двуспальной кровати, на которой я загадала сон про принца.
Всё врут! Неправда! Глупости! Ни разу суженый мне не приснился, не пришел и за руку не взял: то ли я ошибаюсь в тексте, то ли звезды к таким, как я, с рождения не балуют и не благоволят. Это не обида и не сожаление. А что тогда?
«Да просто так!» — склонившись над Тимошкой, бережно целую в теплую щечку, губами задевая подрагивающую венку на виске.
— Позовешь меня?
Сынок помалкивает, но размеренно сопит.
— По-видимому, это да?
Ребенок крякает и поджимает раскинутые до этого момента ручки и ножки к тельцу, формируя маленький комок.
Вот и хорошо!
Еще довольно рано, а это значит, что у меня имеется прекрасная возможность осмотреться в доме, в частности, обойти служебные помещения и провести ревизию на кухне.
«Вот это да!» — пройдя на цыпочках длинный полутемный коридор, я попадаю туда, где по задумке хозяева должны принимать пищу.
Это бальный зал! Тронное помещение с диковинным панорамным окном, составленном из нескольких фрагментов, присоединенных друг другу в странной последовательности. Как будто передо мной сейчас стеклянная мозаика, все элементы которой одного цвета — прозрачного, но размеры каждой части разные. Посередине помещения находится круглый стол, то есть каждый сидящий за ним может почувствовать себя главой семьи. Современная бытовая техника, с которой я, к сожалению, не дружу, потому что не умею обращаться, находится на своем месте, подмигивая мне сочно-голубыми огоньками.
«Издеваетесь, да?» — провожу пальцами по гладкой поверхности рабочего стола, прослушиваю скулеж, который издает моя кожа при соприкосновении с материалом, который можно сравнить с теплым плексигласом, настолько он прозрачен и вылизан до блеска.
Встречаюсь носом с высоким холодильником, чья высота с моим ростом вообще несоизмерима. Уверена, для того чтобы сравняться по этому параметру с бессловесным аппаратом, необходимо взять две штуки таких, как я.
Молоко. Сыр. Творог. Овощи. Фрукты. Зелень. Еще что-то яркое и скрученное в рулетики находится в прозрачных пластиковых контейнерах. Потом, конечно, сок. Сливочное масло. Яйца. Грибы. Мясо, разложенное на порционные лотки.
«Что можно приготовить из такого ассортимента?» — «Абсолютно все!».
Но я решаюсь порадовать хозяина картошкой с «пригарочками» и творожной запеканкой с медом, открытую баночку которого я замечаю возле электрического чайника. Если бы мне предложили такой завтрак, наверняка я бы начала свой день в крайне благодушном настроении. Да только я здесь никто, а значит…