Что-что?
— Сейчас это возможно сделать? — мне слышится усмешка в голосе и отвратительная издевка, вкупе с бравадой и цинизмом.
«Не смей!» — цежу сквозь зубы, затылком ощущая жесткий взгляд.
— Конечно.
— А по срокам не сориентируете? — теперь подходит и останавливается за моей спиной, согбенной под тяжестью обид и разочарований.
— В нашей лаборатории доступны для исследований материалы, полученные при проведении двух типов тестов: экспресс-тест и обычный. В первом случае — до трех дней, а во втором — от восьми до четырнадцати, но при желании и возможностях этот срок можно сократить до четырех.
— Спасибо. Тридцать второй? — он дышит мне в затылок.
Издевается? Наказывает? Дурой выставляет?
— Да, — доктор отвечает.
— Я буду там, Ася. Договорились?
Господи, как же сильно я сглупила, когда послушала Валерку, что нужно поступить по правилам и рассказать этому мужчине про ребенка. Этот тест, как по мне, слишком унизительное мероприятие. Уверен, что я обманываю, строю козни, имею какие-то виды, выгадываю, бронирую отличное место? Господа! Господа! Господа! Я вошь рядом с ним. К тому же, молодая и неопытная! Убеждена, что этим будет понукать, пока…
— У Вас есть патологическое новообразование на правом яичнике, Ася, — выложив по-школьному руки на свой стол, врач вчитывается в заключение сонолога. — Небольшое, но очевидное.
— Это рак? — таращусь сквозь него.
— Нет. Вы, — он отрывается от записей и поднимает на меня лицо, а потом глаза, — сильно преувеличиваете, но приятного все же мало.
— Что это значит?
— Мы будем наблюдать за Вами. Пока так.
— Что это значит? — я не сдаюсь и продолжаю. — У меня трехмесячный сын, а у него…
«Никого!» — оглядываюсь за спину: дверь в кабинет врача закрыта, а Костя, вероятно, уже получает результат генетической экспертизы. Почему так рано? Потому, что он чертов господин с большим кошельком и апломбом!
— Киста — это, чаще всего, подвижное образование на ножке. Такая внутренняя папиллома, с жидким, немного вязким содержимым. Сама по себе киста не страшна, когда она, — вижу, как старается, как фильтрует и тщательно подбирает подходящие для меня слова, — стабильна, если можно так сказать. А вот осложнения нас пугают. Существует вероятность разрыва капсулы и разлития содержимого в брюшную полость. Иногда разрывы кист принимают за перитонит, острый живот. Симптомы идентичны, Ася. Но…
— В остальном я здорова?
— Вы нездоровы, — опасно понижает голос. — Это патология.
— Других, — мотаю головой, показывая доктору, что я все понимаю, но меня интересует кое-что иное, — проблем у меня нет?
— Послеродовой период прошел. Цикл нерегулярный. Шанс заработать беременность при незащищенном половом акте почти стопроцентный. Я не преувеличиваю. Кормление грудью не спасает от живых опасностей. Поэтому для Вас сейчас подходит только барьерный метод контрацепции. Рекомендую презерватив. Муж не возражает?
Я не замужем! Нет, никогда…
— Оральные контрацептивы пока Вам не назначаю. Нужно наблюдать. Гормоны — естественные дрожжи. Понимаете? К тому же тромбы. Вы молодая женщина, недавно ставшая мамой. Нужно поберечься.
— Да, — сглатываю и прикрываю веки.
— К тому же, вероятно, после сцеживания и принудительного прикладывания к груди возможна релактация. И…
— Вы сказали барьерные способы?
— Да.
— А кроме…
— Полное отсутствие половой жизни. Молодые пары на такое не соглашаются. Даже при наличии очень маленьких детей люди хотят близости. Муж не хочет презерватив?
Я не знаю! И потом:
— А киста?
— Иногда подобные новообразования вызывает гормональный дисбаланс, вызванный родами и послеродовым состоянием. А вдруг…
Он пошутил? Этот доктор — шарлатан?
— Я всё! — останавливаюсь перед сидящим Костей, на груди которого развалился как будто в гамаке снующий глазками Тимошка.
— И мы всё! — он поднимается и расправляется, удобнее устраивая на себе ребенка. — Четыре дня, Ступина, — лукаво мне подмигивает.
— Что?
— Ты поняла меня. А как твои дела? Что там доктор написал?
Теперь он будет читать корявые записи, написанные мужской рукой? Нет уж, дудки!
— Все хорошо.
— Отлично! Какие планы?
Что-что?
— Справку смотреть не будешь?
— Я в понедельник сюда заеду, синеглазка, и все узнаю из первых рук. Доктор понравился? — он опять моргает?
Вот же…
— Нет, не понравился. Кстати! — резко торможу, останавливая всех нас. — Тебе назначили рекомендацию.
— Мне? — прижимает подбородок к основанию шеи, показывая на себя.
Сейчас я, вероятно, огорошу!
— Секс может быть только с презервативом.
— Это я давно знаю. Уроки полового воспитания даром не прошли. К тому же, я был дважды женат. Уже забыла, Ступина?
— У меня есть имя, — топочу ногами, выдавая гнев и злость.
— То, что ты зарядила про резиновое назначения, означает, что помимо подай-убери, помой-покорми, возможна ситуация «сунь-вынь-потереби»? На себя намекаешь? Ты предоставишь полный спектр услуг?
Черт!
— Нет.
— Я так и знал. Без проблем. А что насчет кафе, Ася Олеговна? — ногой легко приоткрывает дверь, а спиной придерживает и ждет, пока я просочусь в предложенный для этого живой зазор. — Завтрак был не очень!
Как он это понял, если напрочь отказался! Он выпил лишь чашку черного кофе с треугольным тостом, на который сверху навалил ложку светлого и жидкого меда. А вот я была вынуждена доедать все то, что приготовила за утреннее время, пока ждала его.
— Не хочется.
— А придется.
— Я не могу, — тянусь за сыном. — Отдай, пожалуйста.
— Сегодня суббота, Юля. Выходной день — для семьи! Как у нас дела? Юла?
«Юла»… «Юля»… «Семья»… Все это — он утром лично и довольно громко сказал — не для меня!
— Ты снова ошибся.
— Буду платить тебе за каждую оговорку. Идет? Так ты быстрее заработаешь, а я привыкну…
Звучит, как будто он в этом не уверен.
— Я не зарабатываю. Но разубеждать не хочу.
— Как угодно, Мальвина. Итак! Лето, июль, курортный городок, море, пляж. Пообедаем на маяке?
— Это уже было.
— Тебе там понравилось? — передает мне сына. — Ну, в прошлый раз?
— Нет, — обнимаю свое сокровище и поворачиваюсь к мужчине спиной.
— Ась?
— Что?
— Не отворачивайся, пожалуйста. Ведь если сын мой, то ты не сможешь уйти с ним. Он будет со своим отцом, то есть со мной. Что скажешь?
«У меня киста!» — наверное?
Возможно: «Я больна!».
«Я умираю!» — на самый крайний случай.
«Ты только не бросай его! Не отдавай в казенный дом. Не избавляйся от моего ребенка. Пусть я не эта Юля, но сын у меня единственный и неповторимый. Он достоин лучшей участи, чем умершая от разрыва прыщика на желтом теле мать. Не сдавай его, потому что он не понравился или у тебя с его матерью что-то не срослось. В конце концов, я по-прежнему не верю, что ты „такой“!».
— Что скажешь?
— Ничего.
Глава 5
Результат!
«Вероятность Вашего отцовства составляет ноль целых и ноль десятитысячных процентов. Это означает, что Вы не являетесь отцом этому мальчишке!».
То есть? Таращусь на улыбающуюся девицу, только что вынесшую елейным тоном смертный приговор белой суке, которая с пеной у рта совсем недавно доказывала, что спала исключительно со мной и не по принуждению, а чуть ли не из-за большого чувства.
«Проверьте еще раз, пожалуйста» — прижав листок с информацией по содержанию гнилой и гадостной, двигаю по стойке тряпку к ней. — «Она утверждает, что состояла в интимных отношениях только с одним партнером. И…».
«Мне очень жаль, но это не Вы! Результат достоверный, а внизу стоит подпись авторитетного человека…».
«Шутка?» — подмигиваю девке. — «Хочу поговорить с этим уважаемым профессионалом с глазу на глаз. Как его найти?».
«Он сейчас на месте» — кивает, как болванчик, при этом дергает рукой, изображая благожелательную китайскую кошачью лапку. — «Он, кстати, ожидает Вас. Так и сказал с утра, что намечается грандиозный швах. Вы ведь тот самый Константин Красов? Он даже некоторую сумму поставил на то, что „этот несговорчивый клиент“ захочет выяснить отношения и отстоять свои права, демонстрируя недомужественность! Хи-хи! Ой, простите, пожалуйста. Не находите это смешным?».