Она внезапно льнет ко мне, затем вдруг крепко обнимает и, проложив дорожку невесомых поцелуев по моей груди, начинает щекотать кончиком языка ту родинку, которая несколько дней назад поссорила нас с ней и стала причиной вынужденного недоверия, вызвав, похоже, приступ ревности у этой девы. Подхватив ее, теснее прижимаю к себе, забравшись ладонью в запутавшиеся и сильно потяжелевшие от влаги волосы.
— Идем на берег, Цыпа.
Ведь защита там! Не выйдет, видимо, устроить заплыв на длинную дистанцию.
— Ты только не останавливайся, — подстегиваю Асю, пока перебираю по дну ногами в надежде добраться до суши без приключений.
О чем бы таком подумать, чтобы не сорваться и не забраться заточенным парнишей на проникающий забег внутрь с последующим углублением туда, куда пока не нужно.
Ура, а вот и долгожданная земля! Вернее, въедливый песок, острые ракушки, гладенькая галька и смятое от нашей с ней возни покрывало. Став на колени, раскладываю Асю на подстилке. Она приподнимается, чтобы вытащить свою копну, водит плечиками, втягивает и без того впалый живот, придавливая все внутренности к своему хребту, и, не скрывая волнения, шумно дышит.
— Ты чего? — подмигиваю.
— Мы на улице, — лепечет. — Это странно!
Нормально! Я вдруг высоко задираю нос и гордо хмыкаю:
— Пусть все завидуют…
С ней каждый новый раз ощущается всегда острее, чем старый предыдущий. Ася обнимает мои плечи, покусывая нижнюю губу и трепеща прикрытыми ресницами. Она постанывает, двигаясь вместе со мной. А я вожу языком по тонкой шее, набрасывая влажными штрихами почти невидимую дорожку сначала вверх и сразу вниз, прихватив сосок, катаю на зубах крупную горошину, прикусываю мякоть и, оттянув немного, тут же отпускаю. Ася охает и сильно выгибается в спине — не выйдет отстраниться. Теснее прижимаюсь и намеренно углубляю проникновение. Жена пищит, упираясь пятками в покрывало, пытается соскочить, да только сильнее на меня насаживается.
— Куда? — а я задушенно хихикаю.
— Ты… Извращ-щ-щ-енец, — хрипит жена, сорвавшая, по-видимому, голос.
Последнее не отрицаю! Наращиваю темп, раскачивая нас, теряю тормоза, рычу и по-собачьи фыркаю.
— Вот так, — на каждом толчке, как мантру, повторяю.
Ася подпевает тонким голоском, несет какой-то бред о моей испорченности и ее ангельской чистоте до роковой встречи на Центральном пляже с мужчиной в черном рубище. Плевать! Пусть сексом наслаждается.
Подвожу нас к одновременному финалу за несколько глубоких сильных и уверенных толчков, жена традиционно вгрызается зубами мне в плечо — я делаю заметку «заняться ею с тыла», потому как устал от бесчеловечного вредительства, — растирает, наверное, до крови кожу, а после как будто по щелчку внезапно выключается, став мелкой тушей, словно кто-то вытащил из спинки пальчиковую батарейку.
Пожалуй, нам нужно это «наше место». Об этом, что ли, решил подумать после секса? Точно извращенец — она права. Чего уж там? Против правды не попрешь, а устами младенца, пусть с грудью, охренительной фигурой и кольцом на безымянном пальце, как принято считать, глаголет истина.
Глава 19
«Родня»
— Денис, — представляется высокий мужчина лет тридцати, одетый в фирменную футболку, поверх которой болтается надутая жилетка с расстегнутой пластиковой молнией и эмблемой торговой фирмы, пристроченной на левой половине его груди.
— Ася, — слабо пожимаю мужскую правую ладонь с отсутствующим обручальным кольцом на безымянном пальце.
— А ты кто такой? — теперь он тянет ту же руку к неспящему Тимоше, посматривающему широко распахнутыми глазами на обстановку, царящую в торговом зале гигантского по габаритам супермаркета, похожего на подвижный муравейник, в котором каждый занят важным делом.
— Тимофей, — за сына отвечаю и немного отклоняюсь, прикрыв ладонью детский лобик. — Не надо.
— Извините, — Денис выравнивается и располагает свои руки вдоль худого тела. — Вы пришли познакомиться и подать документы?
Хм? Возможно. Скорее, да. По-видимому, в некотором роде. Или однозначно нет?
— Мне позвонили из отдела кадров и сообщили, что я могу приступить к работе. Я подготовила все документы, сделала недостающие копии и прошла медосмотр. Противопоказаний нет, я здорова. Выходить уже завтра?
— Это вряд ли, Ася. Вы все не так поняли. Вас пригласили, скажем, на ознакомительное собеседование, — теперь я настораживаюсь, а он отходит в сторону, освобождая путь. — Пройдемте, наверное, в мой кабинет, — и вытянув струною руку, указывает направление. — Вас возьмут на это место только с испытательным сроком. Это обязательное условие — ничего не поделать. Вы ведь раньше не работали в торговле? — искоса поглядывает, а я в ответ качаю головой — это означает «нет». — Тогда Вам необходимо пройти так называемую стажировку. С этого все начинают.
— Я не понимаю, — не спешу за ним идти и суечусь глазами, разыскивая в этом балагане подвижную Эльмиру, которая меня сюда и привела. — Простите, а где…
— Элька пошла в свой отдел. Не волнуйтесь за подругу. В декрете, видимо, соскучилась за девчонками. Ася, пожалуйста, не бойтесь, — добродушно улыбается. — Это обычное дело. Но…
С чего он взял, что я боюсь? Однако, если честно, выходит очень непонятная история.
— … Вам пока не будут платить, — заканчивает мысль и поднимает брови.
Сокрушается и выражает мне сочувствие?
— Как? — а я неслабо изумляюсь, вытягивая одну-единственную «а».
— Недолго. Всего четырнадцать дней или полных две недели — нормальный адаптационный срок. К сожалению, у Вас нет соответствующего образования, поэтому кадровики рекомендуют исключительно должность кассира. О закрытии вакансии в отделе или на складе, мне очень жаль, речи пока нет. Вы сможете приступить только после того, как получите разрешение, подписанное куратором, закрепленным за Вами. Вот тогда место станет Вашим и на карточку упадет первая зарплата. Расчет в этом месте производится в конце отработанной недели. График будет пять на два — пять рабочих, два выходных, впрочем, как и везде. Только… Вас что-то смущает? — замечает, видимо, мой искривленный удивлением рот и вытаращенные глаза.
— Только кассиром? — повторяю каждое произнесенное этим парнем слово. — И две недели без оплаты? — торможу безумным взглядом аккурат на тех кабинках, в которых за специальным терминалом сидят парни и девчонки. Наверное, желторотые студенты, устроившиеся на подработку для увеличения стипендиальной суммы?
— Вы будете прикреплены к более опытному сотруднику. Не стану вилять — куратором назначили меня.
— Вас? — наконец-то отмираю и на него перевожу свой взгляд.
— Я терпеливый учитель, Ася. Проблем не будет. Мне тридцать два, окончил торговый институт, имею высшее экономическое образование, параллельно прослушал курсы повышения квалификации по направлению «Психология продаж: эффективные способы влияния на покупательную способность клиентов» в объеме семидесяти двух часов. У меня есть опыт работы, и Вы станете не первым стажируемым, которому я предоставлю отличную рекомендацию. Почему я так уверен? Я знаю свое дело и неплохо разбираюсь в людях. Вы целеустремленная и трудолюбивая женщина. У Вас все получится, но при условии, что Вы не будете так смущаться. Смелее!
— Откуда Вы знаете? — на автомате задаю вопрос. — Мы только встретились, а Вы уже даете мне надежду, а вдруг…
— Помимо официальных документов, с которыми я успел ознакомиться, существует незангажированное мнение и сарафанное радио, — в уголках его глаз начинают собираться острые морщинки, а над переносицей прокладывается вертикальная, идеально ровная черта. — Вы поняли, откуда ветер дует?
— Эльмира? — прищурив глаз, предполагаю.
— Все так и есть, — равняется со мной, чтобы взглянуть на смешливую мордашку моего сыночка. — Спокойный мальчик, — благодушно заключает.
— Он немного растерялся, но как только освоится, установит здесь свои порядки, — прижав к груди подбородок и сведя глаза себе на нос, с улыбкой на губах рассматриваю темечко ребенка. — Не стоит недооценивать таланты Тимки. У него сейчас режутся зубки и маленький этим сильно озабочен.