— Боюсь, что долго так не выдержу.
— Ты чего? — у Юрьева на лоб ползут глаза, подкидывая к шевелюре брови.
Не могу быть здесь — домой хочу. И дело, откровенно говоря, не в сексе или в чем-то плотском. Я скучаю за семьей, в особенности, за своим ребенком!
— Все под контролем, Ромыч. Я пока не вышел из себя. Но желание, пиздец, не отпускает…
Я хочу, чтобы Ася полечила мою голову обыкновенным рукоположением и шепотками, которыми она владеет, словно всемогущественная ведунья-ведьма.
— Держи меня, иначе насажу какую-нибудь из этих мерзких чудищ в узких юбках себе на хрен и-и-и-и… — дергаю руками под столом. — Долго, Ромка, больно, но со страстью, — мотаю головой. — Это вещь! А там, глядишь, отпустит.
— Ни хрена себе. Кончил, что ли? — я так и вижу, как сильно округляются его глаза.
— Почти, но приход словил, — хмыкнув, отвечаю. — Мы ведь откажемся от этой хрени, Юрьев. Надеюсь, это понятно? — внезапно становлюсь серьезным и говорю сейчас исключительно по делу. — Это не обсуждается. Ты ведь в курсе про мою принципиальность? Я только вот пять минут назад принял окончательное решение. Пора отчаливать. Пиздец! Так уста-а-а-а-л…
— С чего бы? — постукивает по вылизанной до блеска поверхности стола колпачком, снятым с перьевой брендированной ручки.
— С того, что так дела не ведут, Ромыч. Для них это игра, показательные выступления перед грозным дядей Красовым, а я не привык так работать. Не нужно задабривать нас, накрывая столы, на которых скатерть пачкается соусом ценой в бюджет задрипанного округа. Не стоит заглядывать мне в глаза, достаточно привести документы в порядок и составить грамотно ТЗ. Нас тут трое, Платошу, как обычно, не считаю. Кстати, он мне нужен в главном офисе. Юридическая хрень сама по себе не разгребется, а Фрол хоть и пыжится, что способен на подвиг, но пока все, на что начфин сподобился — поцеловать украдкой Терехову и раструбить об этом в пьяном виде, когда совсем не контролировал себя. А их тут сколько? Никто, сука, не владеет информацией. С ними — все! Я не жадный, мне вполне достаточно пролонгированного соглашения, а этих тварей посылаем на х. й. Они не готовы — неутешительный, зато правдивый финал. А мы еще чего-то ждем? Если речь про обед или чертов ужин, то я определенно сыт и жрать сегодня здесь не намерен. По крайней мере, хочу успеть к столу, накрытому женой. Мне бы сына посмотреть…
— Еще полчасика.
Е. ать! Сначала было пять минут, которые незаметно и довольно плавно растянулись на пятнадцать, потом вдруг организовались двадцать пять, а теперь все тридцать замаячили перед носом, как размахивающий аурой приход.
— Блядь! — хриплю и скалюсь, таращась на девицу, которая с жутким заиканием штудирует пятый пункт возможного соглашения. — Еще разочек, Ромыч. Что нам обещают и почему мы так сосредоточены на чьих-то просьбах? — выставляю указательный палец, предупреждая, что не закончил и меня не стоит перебивать. — Я не буду читать лекцию о важности времени и денег, а также их симбиозе и влиянии на деловые отношения. Скажу просто и доходчиво. Шутки давным-давно закончились. К таким по важности встречам следует готовиться заранее, чтобы при, так сказать, слиянии не испытывать проблем с эрекцией и грамотно, уверенно, я бы еще добавил, своевременно, подвести партнера к тому, что называется наслаждением от близости, а по-простому, от продолжительной е. ли. Они надрачивают нас второй день подряд. У меня уже болит в штанах, а выхлопа… Увы! — развожу руками по сторонам. — Пшик и вялая труба!
Представительница противной стороны — заказчика и, по ощущениям и общему впечатлению, полуграмотного человека, которому только бы на рынке чем-то торговать — зачитывает пункты контракта, в котором все настолько ясно и прозрачно, что подобную бумагу в своих кругах мы называем букварем, а по факту:
— Спасибо, — оттолкнувшись, наклоняюсь над столом и одновременно с этим отодвигаю кресло, елозя металлическими ножками по напольному покрытию. — На сегодня хватит! — распрямившись, перехожу лениво к пуговицам на пиджаке. — Ответ — нет! На этом предлагаю закончить нашу встречу. Сворачиваемся! Всем сердечная благодарность и за теплые слова, и за щедрый прием. Всего доброго.
— Шеф, — шипит Роман и дергает меня за руку, — ты чего?
— Одиннадцать ноль ноль — отличное время, чтобы отбыть домой, — отдергиваю пальцы, при этом ехидно искривляю губы и кивком указываю Фролу, что пора заканчивать этот хренов балаган. — Ты со мной?
— Константин Петрович, — скулит девица, — разрешите закончить?
Я выхожу из-за стола и иду навстречу к ней.
— Мое присутствие здесь необязательно. Главный — Александр Фролов. Я же вынужден откланяться. Много дел и…
— Контракт… — пытается что-то выпытать, нехило так нагнуть, к чему-то нехорошему принудить, — мы ведь можем… Позвольте, я дочитаю?
— Нет! — отрицательно качаю головой. — Но, если Вы хотите еще поговорить, — поднимаю руку, чтобы свериться с часами, — в общей сложности минут пятнадцать… Да? — зачем-то оборачиваюсь. — Роман Игоревич, я не ошибся?
— Нет, — а он сидит, раскинувшись по-царски в кресле.
— Время обозначено. Стало быть, вперед! Только одна просьба. Постарайтесь на задерживать моих партнеров на целый день. Их ждут дела и семьи. И да, — теперь я обращаюсь к помалкивающему до сих пор директору, — не стоит раскармливать гостей на убой. Кто-то, вероятно, облагорожен язвой и подагрой, у кого-то — простое несварение, для одного — большая честь, а для второго — глупость несусветная и прошлый век, а третьему — все нипочем, ему бы набить брюхо мясом краба или криля, или осьминога. Кстати, морепродукты попахивают залежалым дерьмецом. Я бы на Вашем месте пересмотрел предпочтения в меню, которым Вы, видимо, привыкли потчевать сильных мира сего. Кстати, Вы ошиблись. У меня нет власти и никогда не было, я всего лишь проектирую и возвожу дома, но не гонюсь за прибылью или славой. Цены весьма и весьма демократичные, а за это я прошу всего ничего. Райдер зачитать? — а про себя хриплю «не надо, не надо, не надо». Хватит! — Первое и единственное, самое важное и необсуждаемое правило, оно же требование. Неоспоримое! А главное, стабильное. Этому пункту я не изменяю с тех самых пор, как встал на ноги и подписал свой первый контракт. Не терплю, когда меня облизывают, обильно заливая слюной глаза. Не то чтобы я плохо вижу, просто — очень неприятно. Будьте естественны и честны. Искренности в словах не обнаружил. Сплошное клише и сознательно завышенные параметры. А посему вынужден покинуть наше собрание. Прошу понять, простить, смириться, но у меня семья. Я и так слишком задержался. Обещал отсутствие продолжительностью всего один несчастный день, а на самом деле… О-хо-хо! Всего доброго! — не дав им времени, чтобы прийти в себя, хватаюсь за ручку спасительной двери. — Приятно было познакомиться.
«И нам!» — все, что в ответ услышал, пока выплевывался в коридор.
Боль… Боль… Боль…
Электрический разряд и многократно повторяемая судорога, от которых правая рука почти молниеносно утрачивает силу, соскальзывает с обода руля и со шлепком укладывается на мое бедро.
— Тварь! — смотрю, как сильно дергает верхнюю конечность, как неподдающиеся командам пальцы перебирают воздух, играя хроматическую гамму на темной ткани; как бликует обручальное кольцо, гоняя солнечных зайчат на моем лице, как подскакивает правая нога и вместе с этим — чего уже не мало — ощущаю онемение во рту, от которого теряю напрочь связь разумной составляющей и языка. — Черт! С-с-с-у-ка… А-а-а-а!
«Мы будем еще пять дней в городе, Костя. Не передумал? Как твои дела?» — слежу за сообщением, маячащим на экране бортового «справочника» моего автомобиля.
Да чтоб тебя! Только их мне для полного счастья сейчас не доставало!
«Нет» — быстренько отстукиваю, особо не вникая в суть послания, и резко смахиваю к чертям собачьим чат. — «Иди на хрен!» — сквозь зубы посылаю.
Сняв телефон с магнитного держателя, откидываюсь на подголовник водительского кресла и вслепую набираю сообщение Асе:
«Привет, синий лён! Чем занята? Что ты делаешь, женщина? Ась, понимаю, что задерживаюсь, но не только от меня здесь всё зависит. Если тебе полегчает, то я напоследок приложил кулак о стол и послал всех к чёрту. Теперь отсиживаюсь в машине и стараюсь совладать с собой. Пока не очень выходит. Уж больно звериное выражение лица, Цыпа. Понимаешь? Но я планирую через пару часиков быть дома. Погуляем?».