Интересно было бы пообщаться с Боло, проснувшимися после долгого сна. Я и большинство моих товарищей изготовлены двумя столетиями позже, когда конфликт, который люди называют Мелконским Армагеддоном, был практически исчерпан и угас. Информация о минувшем неполна, многое утрачено, особенно из-за тотальных разрушений на Старой Земле. А от этих ветеранов можно многое узнать о конфликтах прошлого.
В отличие от моих командиров-людей я не опасаюсь, что Боло на Церне могут быть использованы врагом против нас. Психотроника искусственного интеллекта Боло Марк XXXII почти столь же сложна и мощна, как моя.
Нейропсихотронный интерфейс обеспечивает прямой контакт с человеком. Система лояльности и индоктринации Марк XXXII не допустит доступа никакого внечеловеческого субъекта, даже если он и проникнет в слой защитной логики с ее ловушками и барьерами.
Ходят слухи о том, что где-то в направлении галактического ядра, в мире, называемом Облаком, какой-то машинный интеллект около 100 лет назад внедрился в сознание Боло Марк XXXIII. Мне это кажется невероятным, но если даже такое и произошло, то лишь потому, что враг в этом случае сам располагал искусственным интеллектом, намного превосходящим человеческий.
Но Этрикс не располагает интеллектуальным либо технологическим преимуществом. В его распоряжении нет средств, которые бы заставили Марк XXXII подчиниться.
Даже если бы такое произошло, остается очевидным, что я намного превосхожу Марк XXXII, не говоря уже о других, более старых типах машин из местного арсенала, как по интеллекту, так и по технологическим и тактическим характеристикам. Местные силы встретили десант на удивление мощной контратакой, но, когда дойдет до развертывания на поверхности, они не смогут противостоять наступлению Конфедерации.
До берега 18 секунд. Использую внешние сенсоры десантного контейнера для изучения окружающего пространства и обнаружения возможных центров сопротивления противника. В меня заложена информация о наличии мощного оборонительного бастиона Доленди на полуострове Кретир, но с этого направления не поступает никаких признаков жизни. Возможно, этот центр обороны нейтрализован во время орбитальной атаки.
Засечены источники излучения, и перехвачены потоки зашифрованных данных спереди, с пеленгов 078, 091 и 095 градусов. Сигнал слабый, принят с боковых лепестков остронаправленной диаграммы, возможно, не был замечен с орбиты. Заношу вычисленные координаты источников в свою боевую программу.
Осталось 15 секунд. Пора переходить на дозвуковую скорость. Контейнер выпускает воздушные тормоза, разворачивает вперед антигравитационные генераторы, добавляющие 4G замедления. Контейнер делает легкий вираж влево, меняя курс с 089 на 082 градуса, выходя на место посадки к северу от складского комплекса Гендая.
Тут-то все и начинается.
— «Вик» под огнем! — воскликнула лейтенант Келли Тайлер. Офицеры полка смотрели на изображение океана, испещренное точками островов. — Засечен пуск, координаты Сьерра один, девять, Оскар пять, три.
— Это же открытое море! — заметил майор Лоренс Филби, командир 2-го батальона.
— Там судно, — сказал майор Кинг. — Очевидно, погружаемое, поднялось на поверхность.
Страйкер заметил длинный обтекаемый черный корпус, омываемый волнами. Значит, враг прятался среди островов, скорее всего под водой.
— Три малые ядерные боеголовки, по полкило-тонны, не больше, определила Рамирес. — Идут к «Виктору», дальность пять километров… три…
— Сбить! — было первой реакцией Страйкера. Но было уже слишком поздно.
Через мгновение над водой вспыхнули три ослепительных солнца, и поток телеметрии от «Виктора» прервался.
Ракеты противника над островом с юга, летят ко мне на низкой высоте на гиперзвуковой скорости.
Контейнер оборудован оборонительным противоракетным оружием, есть многоствольные пушки, лазерные и магнитные, но все они сейчас направлены вперед, а его искусственный интеллект слишком занят виражом и предстоящей посадкой.
Пытаюсь взять под собственный контроль оружие контейнера, но теряю целых 0,08 секунды на переговоры через его маломощный интерфейс. Ядерная боеголовка первой ракеты взрывается менее чем в 500 метрах южнее.
Боевые экраны контейнера рассеивают и поглощают большую часть энергии, но все-таки контейнер отброшен взрывной волной, кувыркается, потеряв управление. Через 0,445 секунды — второй взрыв в 200 метрах. Правое крыло разрушено, генераторы экранов перегружены, и схемы искусственного интеллекта контейнера частично выходят из строя.
Принимаю управление контейнером. Остатки крыльев только мешают, но с помощью центральных генераторов антигравитации удается восстановить контроль над движением контейнера. Цель — мягкая посадка на воду.
Но через 0,34 секунды после второго следует еще один ядерный взрыв. Чувствую, что оболочка контейнера плавится… все ощущения его сенсоров исчезают. Кувыркаюсь в полной темноте.
Выбор небогат. Надо освобождаться от контейнера, пока он меня не повредил. Надеюсь, механизмы катапультирования в порядке…
Бог Улир'иджик увидел, как засветилось небо на севере. Цель исчезла с экранов на борту погружаемого аппарата «Даннек», уже шедшего под водой к
моменту первого взрыва. Детонация взвихрила воздух и воду, «Даннек» качнулся, но снова выпрямился, погрузившись полностью, втянув под воду башню с пусковой установкой и сенсорами.
Прекрасная работа, сказал Улир'иджик членам экипажа, сросшимся с панелями управления и рабочими лежанками. Вы уничтожили одного из Боло Небесных Демонов. Вас будут вечно помнить в Садах Богов.
Бог понимал, как ему повезло с эти пуском. Окажись он чуть дальше от цели, десантный контейнер успел бы отреагировать и применить против его ракет свое оружие. Будь он чуть ближе, его собственные ракеты не успели бы захватить цель системами наведения.
Не говоря уж о том, что его судно не перенесло бы тройного ядерного взрыва.
Действительно хорошая работа.
Теперь, однако, пора удирать, побыстрее и подальше. Уничтожение контейнера с Боло не пройдет незамеченным, ответный огонь окажется интенсивным и, возможно, смертельным.
И бог Улир'иджик решил пожить подольше, чтобы еще раз поразить Небесных Демонов смертоносным огнем.
Система катапультирования сработала, корпус контейнера развалился. Белые плети пламени хлещут мой корпус — от взрыва моих зарядов, но главное от огненного облака последнего ядерного удара.
Сенсоры бесполезны, я кувыркаюсь в нескольких метрах от вскипевшего моря. Температура корпуса возрастает до 900 градусов по Цельсию. Уровень ра
диации превышает 1500 рад, заражая наружный корпус.
Но это проблемы второстепенные. Главное сейчас то что через 2–3 секунды я войду в соприкосновение с поверхностью.
Боло Марк XXXIII оснащен генераторами антигравитации, и я их сейчас применю. Антигравитация увеличивает боевую мобильность и делает возможной высадку без десантного контейнера. Однако контейнер скрывает мой корпус и делает возможной маскировку, что и было использовано в данном случае.
Все так и шло, пока я не оказался кувыркающимся в раскаленном воздухе вместе с тучей осколков этого самого контейнера.
Я включаю генераторы антигравитации… но они не работают. Отказали схемы управления. Через 3,1 секунды я врезаюсь в воду левым бортом на скорости более 200 километров в час. Оплавленные и разломанные части контейнера погружаются вместе со мной.
— «Виктор»… — прохрипела Келли Тайлер. Потом сделала над собой усилие, добавила: — Сэр.
Трудно отделаться от ощущения реальности происходящего, наблюдая моделирование событий в ВР-сети, даже зная, что находишься в безопасности, в тысяче километров от места трагедии.