Федор последовал за напарником и, усевшись на широкую деревянную скамью, установленную перед бассейном, осторожно втянул носом воздух. Хлоркой вода не пахла.
Жаба повернула голову в сторону скамейки и одним скачком спрыгнула в воду – только круги разошлись по поверхности.
– Пошли работать!
Кабинет Делавери находился в конце широкого, как проспект, коридора, вдоль которого, как солдаты в оцеплении, стояли деревянные кадки с двухметровыми пальмами. Их широкие листья блестели, как полированные, а на полу не было видно ни одной пылинки.
– Практически Европа! – оценил Зуб интерьер коридора.
– С примесью Востока, – добавил Федор, чуть ускоряя шаг.
На большой дубовой двери висела полированная табличка на английском языке: «Начальник департамента Махмуд Делавери», а ниже стояла еще одна, совсем уже не читаемая, надпись кириллицей.
В большой приемной, оснащенной современной офисной техникой, за полукруглым столом сидела секретарша и, склонив голову, вовсю стучала по клавишам.
– Господин Делавери примет вас через десять минут, господа! – не поднимая головы, произнесла она.
У Федора прямо мороз по коже прошел. Голос был точно Милы! Те же интонации, тот же тембр…
«У тебя на почве любовного токсикоза глюки!» – немедленно отреагировал внутренний голос.
Распущенные белокурые волосы полностью скрывали лицо, не давая возможности разглядеть его.
«Этого не может быть! Но плечи и наклон головы Милкины!» – в секунду определил Федор и без сил рухнул в кресло.
– Девушка, организуйте нам кофе, пожалуйста, – попросил Зуб, усаживаясь в кресло рядом с Федором.
– Прошу прощения, что сразу не предложила! – вскинула голову девушка, и Федор судорожно откинулся на спинку кресла.
За столом сидела Мила! Именно такой Федор помнил девушку своей мечты. Нежный овал лица, аккуратный носик, а вот тени под глазами совершенно не портили его, придавая лику девушки обиженное выражение.
– Что случилось, милая девушка? – хрипло спросил Федор, не в силах отвести взгляд, тем не менее профессионально отмечая бейджик на груди, где было написано по-английски: «Вера Бреус».
– Мама пропала! Ее уже три дня нет дома! – вдруг всхлипнула Вера. Однако она тут же встряхнула головой, промокнула глаза кружевным платочком и вскочила с места, неожиданно оказавшись весьма высокой девушкой. «Метр восемьдесят семь – восемьдесят восемь. Милка была метр шестьдесят», – тотчас отметил Федор, окидывая ладную фигурку девушки быстрым взглядом.
– Извините за мои слезы! На работе надо оставлять эмоции дома. Сейчас я приготовлю вам наш фирменный кофе, – натянуто улыбнулась Вера, делая шаг к приставному столику, на котором сверкала никелем кофеварка и медная позеленевшая мельница.
– Перебьемся без кофе! Расскажите, что случилось с вашей мамой?
– Не знаю почему, но я чувствую к вам доверие. Вы мне кажетесь таким надежным и крепким! – несмело улыбнулась Вера, снова усаживаясь на место.
– Я тоже большой и верный! – решил подыграть Зуб, расправляя и без того широкие плечи.
– Мама вышла с работы, как обычно, в пять часов вечера, но домой не пришла. Через час позвонил мужчина и сказал, что это похищение и мы ни в коем случае не должны обращаться в полицию. Мама взяла трубку и сказала, что все будет хорошо и надо готовить выкуп.
– И какова сумма? – спросил Федор, прикидывая, сколько денег у него на счету.
– Три миллиона долларов! У нас никогда не было таких денег! – с ужасом сказала девушка и снова всхлипнула.
– Это только вначале похитители заламывают огромные суммы, а потом обычно соглашаются на десятую часть! – авторитетно сказал Зуб, нависая над девушкой всей тушей.
– Вы такой большой, что вас, наверное, все бандиты боятся! – улыбнулась сквозь слезы Вера.
– Как зовут вашу маму? – хрипло спросил Федор.
– Людмила Викторовна! А зачем вы спросили? – удивилась Верочка, пристально глядя на Федора.
– Фамилия у нее тоже Бреус?
– Мама оставила себе фамилию второго мужа – Сарьян. У нас не любят, когда родственники работают в одной конторе.
Ее слова были прерваны мелодичным звуком на столе.
– Господин Делавери приглашает вас!
Тем временем дверь кабинета открылась, и из нее гуськом начали выходить люди. Федор скользнул по ним взглядом и обнаружил одну странную закономерность: все отдувались и вытирали лица платками. Похоже, разговор в кабинете начальника департамента был нелегким.
Едва партнеры перешагнули порог, как Седой расплылся в радостной улыбке.
– Чай, кофе? – спросил Делавери, приветственно кивнув головой.