Она суетилась на кухне, накрывала на стол, разливала по тарелкам густой горячий суп. Насколько я помнил, мама не умела хорошо готовить, но сейчас ее стряпня стала просто превосходной. Вдруг она обронила небрежно:
— Я думаю, доктор все же позвал Джимми. Сейчас он просто куда-то убежал. Конечно, после двух недель, проведенных взаперти, трудно усидеть дома. Ведь он болел корью. Поэтому я не могу его упрекать. Помню, какой ты был после этой болезни. Заметил, Эндрю, как я обустроила дом?
Я пытался понять, что происходит, проклиная Маттхева за то, что ни о чем не предупредил. Конечно, я слышал както, что один из моих многочисленных племянников потерял жену. Не у него ли остался маленький мальчик? И не уехал ли он на Аляску? Нет, тот был сыном Фрэнка. А почему вообще кто-то отдал на воспитание ребенка нашей маме?
Ведь в семье вполне достаточно более молодых женщин.
Рука правосудия Я поймал ее взгляд, и внутренне весь подобрался, — Я уеду через пару часов, мама. Я только…
— Это очень мило с твоей стороны заехать сюда, — прервала она меня, как это делала и раньше. — Я давно уже собиралась навестить тебя и Лизу, но домашние заботы все не отпускали. Двое мужчин помогли мне перетащить вниз мебель, но все остальное сделала сама. Я чувствую себя даже несколько моложе, когда вижу здесь наши старые вещи.
Она достала откуда-то персиковую наливку и налила мне, а рядом поставила чашку с дымящимся кофе. Себе тоже налила целую кварту наливки, наполнив ею большую чашку.
У меня тут же перед глазами возникла картина — Лиза с ее витаминами и диетами. Так кто же из них был больше утомлен жизнью, изношен?
Мама тем временем сообщила:
— Джимми сейчас ходит в школу. Он очень любит своего учителя. Еще пирога, Эндрю? Я должна оставить немного для маленького Джимми, нет, ему хватит, тут еще два куска.
Откуда-то снаружи послышался шум. Она тут же вскочила и быстро направилась к двери. Но потом снова вернулась на кухню.
— Соседский ребенок поранился. Мне бы хотелось, чтобы дети были добрее и играли с Джимми. Иногда он чувствует себя одиноким. Ты помнишь свое одиночество? Тебе нравится кухня, Эндрю?
Я постарался поддержать спутанный разговор: — Да, здесь очень мило. В современном стиле.
— Верно. Из нового здесь еще есть телевизор, — весело кивнула она, — некоторые новые вещи очень милы. Да и часть старых тоже. У меня — оригинальный матрас на кровати, но все остальное в комнате… Эндрю, ты уже собираешься уходить? Я покажу тебе кое-что, как мне кажется, очень элегантное.
В доме было прибрано, и двери комнат везде открыты. Я заметил это, пока мы поднимались по лестнице. Но служанки нигде не видно. Когда же я выразил по этому поводу удивление, мама лишь пренебрежительно фыркнула:
— Конечно, я забочусь обо всем сама. Это ведь женская работа, не так ли? И, кроме того, маленький Джимми мне немного помогает. Чувствуется, у него руки будут на месте, когда вырастет.
В спальне тоже было на что посмотреть. Она напомнила мне старые фильмы и детские мльтики, где много оборочек, розочек и безделушек. Во всех остальных комнатах ремесло обойщика и драпировщика, казалось, за прошедшие годы прочно было забыто. Здесь же все выглядело ярким, совершенно новым. Мама, увидев мое удивление, с гордостью объяснила:
— Видишь, как славно поработал молодой декоратор из Чикаго. Сделал все именно так, как я и хотела — еще с тех пор, когда была молодой девушкой. Обошлось довольно дорого, но Джимми сказал, я должна сделать это, потому что очень хотела.
От удовольствия она даже засмеялась.
— Садись, Эндрю. Как вы с Лизой поживаете? Все еще ссоритесь из-за той потаскушки, с которой она тебя застукала, или Лиза прислушалась к моему совету? Глупо было давать тебе понять, что ей все известно. Ничто не делает мужчину более любящим, чем осознание маленького греха — особенно если женщина при этом получает настоящее удовольствие.
Мы провели довольно много времени, обсуждая различные вопросы. И это было приятно обоим. Я рассказал маме, как, наконец, наш младший мальчик вернулся домой. Она расплакалась, узнав, что старший сын иногда крутит мною, как хочет, а к зятю я отношусь несколько свысока. Но ее мысль сделать зятя в бизнесе лишь младшим партнером — по крайней мере, сначала — оказалась совсем неплоха. Я уже и сам думал об этом. Она также рассказала мне все сплетни о семье — каким-то образом удерживала их в памяти. Я даже не знал, что Питер умер, хотя и слышал о двух других смертях. Собирался пойти на похороны родственников, но какие-то деловые неурядицы помешали этому. Подобные вещи, как правило, происходят не вовремя.
Когда же я окончательно собрался ехать домой, меня уже не волновала опасность возможного семейного скандала, связанного с мамой. Если Маттхев подумал, что меня беспокоит ее любовь к старой мебели и желание украсить комнату посвоему — независимо от того, сколько это будет стоить — то он просто старый болван. Я чувствовал себя превосходно.
Проведенное здесь время подействовало на меня лучше, чем партия в гольф, даже если бы я эту партию и выиграл. На прощание сказал, что скоро приеду опять. Даже подумал о том, не лучше ли привезти сюда Лизу и всю остальную семью на каникулы — вместо того, чтобы ехать на Бермуды, о чем мы недавно говорили дома.
Мама встала, чтобы снова поцеловать меня. Потом спохватилась:
— Боже мой! Ты собираешься уезжать, но так еще и не встретился с Джимми. Присядь на минутку, Эндрю!
Она быстро открыла окно, и комнату наполнил запах роз.
— Джимми! О, Джимми! Уже поздно. Иди же домой! Только умойся, прежде чем поднимешься в гостиную. Я хочу познакомить тебя с дядей Эндрю.
Она повернулась ко мне и улыбнулась, словно извиняясь за что-то:
— Видишь ли Эндрю, он мой питомец. Я всегда старалась быть справедливой по отношению к моим детям, но Джимми люблю как-то особенно.
Внизу, я услышал, тихонько закрылась дверь, и раздался звук легких шагов. Это мальчик прошел на кухню. Мама сидела сияющая, счастливая. Такой я ее не видел с тех пор, как умер отец. Затем шаги послышались на лестнице — он явно перешагивал через ступеньку. Я усмехнулся, понимая, что маленькому Джимми тяжело самому подниматься, и он, должно быть, держится за перила, чтобы не упасть. Я всегда так делал, когда был ребенком. Думаю, все мальчишки в подобных случаях поступают одинаково.
Посмотрел на дверь, и мое внимание привлекло, как изменилось мамино лицо. Она выглядела вроде девушки, лучилась, глаза ее сияли, а взгляд был прикован к двери.
Послышался легкий скрип, будто дверь открыли, а потом опять закрыли. Я собирался уже обернуться, но вдруг что-то укололо меня в позвоночник.
Что-то тут не так! Потом, когда я полностью повернулся к двери, то понял, что произошло. Когда дверь открывается, происходит движение воздуха. Обычно мы этого вообще не замечаем. Но при полной тишине и спокойствии дверь не может открыться. На этот же раз движения воздуха не было.
Прямо передо мной послышался звук шагов, как будто рядом прошел мальчик лет шести. Но на самом деле никого не было! Толстый ковер. не стал более плоским, но я услышал, что шаги все ближе. Наконец, ребенок остановился, прямо передо мной!
Мать произнесла счастливым голосом:
— Это дядя Эндрю, Джимми. Будь хорошим мальчиком и пожми ему руку. Он проделал долгий путь из Дес Моинеса, чтобы повидать тебя.
Я вытянул вперед руку, движимый смутным желанием сделать ей приятное. Но тут же почувствовал, как холодный пот течет по рукам и ногам. Все же пошевелил пальцами, как будто их пожали.
Затем направился к двери, рывком распахнул ее и бросился вниз по лестнице.
За спиной у меня опять послышались шаги мальчика. Он приближался к лестничной площадке. Потом их заглушили шаги матери, и она быстро спустилась за мной.
— Эндрю, мне кажется, ты стесняешься мальчика! Но как ни старайся, не обманешь меня. Бежишь отсюда, потому что не знаешь, как разговаривать с маленьким Джимми!