Наконец богиня освятила всех и сайонезцы разбрелись по своим хижинам. Она повернулась к Эли, сказав:
— На самом деле это труднее, чем кажется. Но дает хорошие результаты. А теперь расскажи мне о Земле.
Все исцеленные уже ушли, они остались наедине.
Он попытался удовлетворить ее любопытство. Но ему самому не совсем было ясно, о чем говорить. Нелегко признаться, что эта очаровательная невинная молодая девушка — наполовину чужеродное ему кенгуру, а на вторую — божество, которое может творить чудеса. Теперь он начинал с неохотою, но в это верить.
Вдруг Мейа решительно сказала:
— Я думаю, мы останемся здесь на несколько дней. Хочу больше узнать о людях Земли и изучить тебя. Может быть, я даже смогу отправиться на Землю и исцелять там людей.
Эли было очень трудно уснуть, думая о том, что Мейа лежит в соседней комнате обнаженная. И ночь, и другую. И лежать будет столько, сколько потребуется для его полного выздоровления. Он — здесь. Она — там. Девушка настояла на том, чтобы за ним ухаживали и Клеон, и она сама. Однако все остальные образы из его мыслей вытесняла картина ее возможного посещения Земли. Ну, допустим. Отправится.
Доедет. Подымет тонкую руку — и что тут начнется? Нет, надо думать о позитивном. Отправится. Доедет. И руку подымет. И оттуда, как из рога изобилия… Трудностей, конечно, не миновать. Здешний Администратор планеты уж очень был несговорчив, лично к Мейе претензий не имел. Но она была — богиней Лудха. Почти частью ландшафта. И что? Так он ее просто отдаст? Больше всего на свете ему захочется вернуть чудо-девушку обратно. По закону или минуя его. Когда семьи сенаторов на Земле узнают о том, что она может делать, поднимется страшный переполох. Начнутся всякие пакости, на которые и приличные люди подчас идут с дорогой душой, стоит в воздухе раздаться окаянно отчаянному запаху денег.
А исполнение самых сокровенных желаний — на Земле будет денег стоить, можете быть уверены. И Мейа о том вообще не узнает. Все будет в тайне, но ко всему приделают ноги.
Угрозы, насилие, подкуп, шантаж. Попытки воровства детей, круговая чернуха, и не исключено, что ради иллюзорной цели проконтролировать ее, свершится не один дворцовый переворот. Ей будет хуже, чем таршианской гипнотической ящерице, жившей в прошлом столетии и переведенной на порошок для принтера из-за особенных свойств бессмертия, осеняющих всякое, им, порошком тем, оттиснутое слово. Кроме того, как ни хотелось бы думать, но надо — здесь тоже могли возникнуть проблемы с ее отправкой на Землю, как дело пойдет, сказать заранее было нельзя, но богиню, возможно, окажется проще убить, чем, уже зная грядущие перспективы, нарисованные в буйном сознании Джадсона, везти на Землю.
В течение нескольких дней, иногда прибегая к помощи Клеона, Эли пытался отговорить Мейу от поездки. Но язык не поворачивался сказать ей, нельзя обо всех думать одинаково, детка. В смысле, одинаково хорошо. Так за Земле считают только придурки, за что им и достается крепче, чем остальным. Только Мейа верила в хорошо. Как и в то, что сможет сделать все, что угодно. И — своими руками. Всерьез, в общем, решила претворить в жизнь мечту.
— Никто не принесет вреда девственной богине, — убеждала его она, пытаясь хоть как-то оспорить горячие аргументы в пользу рискованности задуманной акции.
— Почему девственной, если вашу главную богиню называют Матерью? Почему она воплощается только в девственниц. Разве тут нет противоречия? Есть. Да и богиня ваша, несмотря на ее доброту, она б, думаю, разорвала тебя на куски, если бы ты потеряла свое целомудрие.
— Она — Всеобщая Мать, а не просто некая богиня. Разрывать меня на куски никто не станет, — простодушно размышляла Мейа. — Да я и не могу иметь потомство. Родить от наших мужчин.
— А от наших?
— От ваших — да. Такое было бы возможно, пожелай я иметь детей, полюби мужчину и тем самым сойди со своего пути, с дороги божественного. Но я не собираюсь терять того, что имею.
Ее слова заставили его вернуться к реальности. Он опять подумал о Мейе как о человеке. Проклятье, она могла выглядеть внешне — как женщина. Но было бы проще зачать ребенка от дерева на Земле, чем от нее, вожделенной. Ни одна из его хромосом не смогла б сочетаться с ее. А уж эта наивность… Очевидно, какой-то особый ген. Злонеприятия.
Или врожденная слепота на опасность. Дорога божественного, тропинка добра, улица милосердия, место правосудия.
И он хотел завалить эту овечку? Она, видимо, даже не понимала, что в такие моменты чувствуешь и куда вылетает душа. К тому же, было неважно, какие доводы тут можно приводить, а секс все-таки был изначально предназначен для того, чтобы иметь детей.