На этот раз на нем не было утяжеляющих камней. Судно затащили внутрь города сотни людей, которые крепко тянули за собой веревки, обмотанные вокруг корпуса субмарины.
Большинство пловцов использовали традиционные доски с пропеллерами, вероятно, для того, чтобы увеличить силу воздействия. Как могли видеть находившиеся на крыше, сначала нос корабля проник сквозь защитный экран, а потом и весь корпус медленно скользнул назад в бассейн.
Мгновенно множество людей бросилось прямо сквозь окружавший судно пузырь. Они стали быстро разматывать веревки. Затем из корабля вытащили Кейна и Кении.
— Когда я доберусь до этих… — не сдержался Уолрич.
Халлер с упреком покачал головой.
— Мы ничего не будем делать им. Это приказ. Нам не нужны раздоры между своими. Наше положение в городе и без того достаточно плохое.
Примерно через полчаса Кении и Кейна доставили к остальным членам экипажа. Кении просто захлебывался криком. Потом бросил быстрый взгляд на сидевших на крыше, схватился за сердце и тихо сполз на свое место на циновке.
— Я старый человек, я обязан вернуться назад. Я нужен своей стране. Я незаменим.
— Придержите свое мнение при себе, — сурово сказал Халлер. — Мистер Кейн, с этого момента можете считать, что находитесь под арестом. Вы дезертировали и перешли на сторону противника, совершили акт незаконного захвата корабля, рассматриваемый как пиратство, а мера наказания вам будет определена позднее. Но сначала я хочу выслушать отчет о вашем поведении, и никаких пустых оправданий!
Штурман заметно нервничал, хотя старался держаться спокойно.
— Мы достигли поверхности, — с трудом выговорил он. Они поднялись в своих пузырях следом за нами. Мы не смогли избавиться от пузыря вокруг судна прежде, чем они появились. Мы вдвоем не могли управиться с кораблем, — Кейн стиснул руки, потом убрал их за спину. Вероятно, пытаясь таким образом взять под контроль свое состояние. — А чего вы ожидали от меня? Вы хотели, чтобы мы упустили единственный шанс только потому, что вы где-то там задержались?
— Это из-за вас был упущен наш шанс, мистер Кейн, — резко ответил Халлер. — У вас было достаточно времени, чтобы дождаться нас. Отправляйтесь на свою циновку и оставайтесь там.
Кейн стиснул кулаки, но не двинулся с места. Халлер сделал шаг вперед и остановился. Штурман еще секунду колебался, но потом молча прошел к своей циновке и уселся, отвернувшись от остальных. Тюрьма была окружена группой атлантов, которые указывали на заключенных. Вероятно, они желали посмотреть, что случится на крыше, когда два сбежавших пленника будут доставлены к своим товарищам, и были удивлены спокойным разговором.
Маггинс принес узникам еду.
— Завтра состоится суд, — сообщил он. — Я не должен сейчас с вами разговаривать. Чертовы дураки провалили все дело. Были бы у вас толковые люди, попытка бы удалась, адмирал. Хотел бы я походить на вас, когда был помоложе.
— План принадлежал Дону, — признался ему Халлер. — Я только руководил его исполнением. Я несу ответственность за всех своих подчиненных. Я доверяю им и потому готов принять их позор на себя. Что говорят обо всем этом в городе?
— Совет в полном замешательстве. Все, кроме К'мита. Он уже облачился в зеленый костюм.
С'нейфа издал тихий возглас, его лицо побелело. Он хотел что-то сказать. А потом заплакал, даже не скрывая слез.
— Зеленый цвет означает, что он носит траур по своему сыну, — пояснил Маггинс. — Он публично заявил, что С'нейфа мертв. Довольно трудно решить, как поступать с мальчиком, которого называют предателем, особенно Президенту Совета.
Халлер нахмурился.
— К'мит — правитель города?
— Что-то вроде этого. Я думал, вы знаете это. Совет имеет право наложить вето на его решения, но в остальном он практически единоличный правитель города. Так что у Дона есть шанс стать настоящим принцем, его пока не объявили мертвым. Завтра именно К'мит будет рассматривать ваше дело.
Маггинс ушел, забрав почти не опустевшие тарелки. Никто не испытывал голода. Халлер и Симпсон подошли к С'нейфе, пытаясь утешить его. Дон последовал их примеру, но не знал, что сказать. Он просто положил руку на плечо молодому атланту. С'нейфа похлопал его по тыльной стороне ладони. Дону показалось, что все это было, конечно, глупым и сентиментальным, но на самом деле правильным.