У Агаты сжалось сердце. Она ругала себя за то, что по-прежнему не понимала Стенли. Он действительно волновался.
Девушка задумалась. Похоже, чувства спрятаны у Форда глубоко, он их, как правило, полностью контролирует, и лишь в редких случаях они пробиваются наружу.
— Ты всякий раз так переживаешь, когда животное попадает в беду? — тихо спросила Агата.
Стенли замялся. Девушке показалось, что вот-вот наступит перелом — жесткие черты мужского лица смягчились, глаза потеплели, уголки рта печально опустились. Но тут же опять появилась холодная безразличная маска.
— Конечно, нет. — Стенли открыл дверцу «лендровера». — Если бы я позволял себе горевать о каждой кошке или собаке, меня не хватило бы даже на неделю. — Он бросил сумку на заднее сиденье.
— Да, но теперь старушке придется столкнуться с немалыми трудностями.
Форд повернулся.
— Почему?
— Ну-у… ведь возникнут непредвиденные расходы на лечение кота, — протянула она. — Такие услуги обходятся дорого…
Стен плотно сжал губы.
— Ты думаешь, я предъявил миссис Роджер счет?!
Агата покраснела, сразу поняв, что допустила ошибку.
— Неужели ты полагаешь, что я стал бы брать деньги у пожилой женщины, единственным источником дохода которой является пенсия!
— Ну зачем ты на меня нападаешь! — возмутилась она. — Разве я виновата, что бедный кот сломал лапку!
— Конечно нет!
— Почему же тогда ты вымещаешь на мне зло?
— Я просил тебя поговорить со старушкой, а ты и двух слов не сказала.
— Зато я приготовила чай и подала печенье.
— Весьма трудоемкий процесс, — заметил Стенли с иронией.
Агата побледнела.
— Ты ведешь себя отвратительно! — обиженно заявила она.
Форд пронзил ее ледяным взглядом.
— Да. Причем всегда.
— А кто та женщина, о которой таинственно упомянула миссис Роджер? — помедлив, спросила Агата.
— Я догадываюсь, о чем она наговорила. — Стен отвел глаза, но девушка успела заметить в них боль. — Повторяю — она старая сплетница.
— Ты злишься, ведь миссис Роджер, нарушив запрет, завела речь о твоей личной жизни в моем присутствии!
— Тебя это не касается, — заявил Форд. — Все! Хватит! Ты упорно вмешиваешься не в свое дело!
Агата почувствовала, будто ее ударили.
— Я с тобой не поеду, — с горечью произнесла она. — Сама доберусь до дому. — Она вздохнула, ее голос дрожал. — Вероятно, тебя раздражает мое присутствие!
Тут на крыльце появилась миссис Роджер.
— Стенли, тебя просят к телефону.
Агату снедало любопытство: кто вызывает его на сей раз?
Вернувшись, Форд сказал:
— Видимо, теперь тебе действительно лучше остаться.
Девушка вопросительно посмотрела:
— Почему?
— Жеребенок напоролся на жердь… У Нэнси…
Решение пришло мгновенно. Не раздумывая, девушка направилась к машине.
— Я поеду, — объявила она.
Ничего не ответив, Форд завел мотор…
Жеребенку Стенли сразу сделал укол общей анестезии, тот тут же спокойно заснул.
Агата ожидала, что Нэнси разгневается, увидев ее рядом с Фордом, и с облегчением заметила на лице молодой женщины смущенную улыбку, адресованную, правда, Стенли.
— Не волнуйся, жеребенок скоро выздоровеет, — проговорил он, накладывая аккуратные швы.
Девушке хотелось хоть чем-то помочь Стенли. Когда он закончил операцию, она попросила разрешения вымыть инструменты. Тот немного удивился, но кивнул головой в знак согласия.
— Стенли… не мог бы ты вымыть руки в доме? Мне нужно переговорить с тобой, — попросила Нэнси.
Взглянув на нее, Агата вновь склонилась над тазом с инструментами.
Когда она выплескивала воду, то услышала громкие голоса. Из-за жары окна в коттедже были распахнуты, и при желании девушка могла бы услышать все, о чем беседовали Нэнси и Стенли. Однако Агату не разбирало любопытство. Тем не менее, услышав, как Форд упомянул ее имя, девушка насторожилась.
— Ты не должна с подозрением относиться к Агате, — убеждал Стен Нэнси, — ее присутствие никак не отражается на тех чувствах, которые я питаю к тебе.
Агата замерла.
— Я знаю, — серьезно отвечала Нэнси. В ее голосе даже звучало раскаяние. — Ты прав. И я прошу прощения за безобразное поведение на балу. Но каждый раз, как я тебя вижу…
— Понимаю, — устало произнес Форд. — Но сейчас тебе уже не так плохо, как раньше, правда? Потерпи, — мягко добавил он, — со временем положение изменится.