– Держи, Николай Андреевич, вот смотри, если рубить так… – унтер отдал коллежскому советнику свою старую шашку и спешно инструктировал того по правилам сабельного боя.
– Лучше револьвер ему дай, пойдем, вон там туго будет. – корнет пошагал к первой линии обороны. Смотрелся он в парадной форме и при орденах до жути неуместно.
В темноте послышался слаженный крик сотен голосов. Ландвер в атаке. Андрей стоял в самом на самом переднем крае обороны и внимательно оглядывал все вокруг. Достал бинокль, осмотрелся.
– Унтер, ко мне! – К нему подскочил Алеша.
– Вон там, видишь пулеметчика?
– Так точно, господин корнет!
– Дуй туда и помогай на опорном пункте как сможешь. Не должны его взять, хочешь сам карлов руби, хочешь остальных заставляй, мне плевать. – унтер ничего не ответив рванул в указанном направлении.
Андрей снова осмотрелся. Медленно, все очень медленно. Солдаты еще не были готовы к бою, а немцы уже шли в атаку. Андрей натянул ремешок фуражки, чтобы с головы не снесло.
– Николай Андреевич, вы уж меня простите, но эту ночь вам не пережить. Не спрашивайте меня, откуда я это знаю, уверен. Сделайте напоследок доброе дело, помогите солдатам подносить боеприпасы к тому опорному пункту.
– Господи, помилуй. – коллежский советник побрел в указанном направлении.
Наконец, немцы пристрелялись, снаряд лег неподалеку от окопа. Взметнулся фонтан земли, Николай упал, но спустя какое-то время встал и снова двинулся к цели. Корнет стряхнул землю с погон.
– Постойте! – Удаляющаяся фигура резко обернулась, в глазах светилась смутная надежда.
– Да, Андре.
– Отдайте мне письмо и возьмите вашу шляпу, она у вас с головы минуту назад упала. – Лицо Николая снова посерело.
– Ах, да, благодарю. Но об одном прошу, доставьте… – Андре перебил его.
– Слово офицера, сделаю все возможное, чтобы доставить письмо, золото тоже, если вы мне скажете где оно. Вы ведь за этим здесь, не так ли? – Николай порылся в карманах и протянул ему бумагу.
– Тут подробно описано, где спрятано золото, прощайте.
Застрекотали пулеметы. Но ладные атакующие цепи немцев ничуть не дрогнули. Казалось пули не наносят им вреда. Андрей понимал, что происходит, но вот начальники пулеметных расчетов не понимали. Он пошел к пулемету. Новый залп. На этот раз дьявольски точно. Опорный пункт, к которому направлялся корнет исчез, на его месте зияла дымящаяся воронка. На самой ее границе лежал солдат. Пять шестых солдата, если быть точнее. У него не было ноги. Он уже умер, но его товарищ зрелища не выдержал и стал высвобождать содержимое желудка.
Корнет посмотрел туда, где должен находиться унтер. Два снаряда легли в опасной близости от того места, но тем не менее потерь нет. Защелкали винтовки. Видимо отдали команду. Андрей глянул в сторону врага. Рано, слишком рано. Он ускорился, раз этот пулемет уничтожен, придется идти до следующего. Он шел мимо солдат. Те стреляли в сторону врага. Никто не целился. Некоторые утыкали лицо в землю и стреляли куда придется. Кто-то скулил, кто-то матерился.
Снова залп. Андрея толкнуло в спину, и он практически долетел до пулемета. Голова кружилась, в левом ухе отчаянно звенело. Он нащупал чью-то руку и потянул за нее, помогая себе встать. Но снова плюхнулся на землю, рука не имела хозяина. Корнет с глупой ухмылкой изучал находку. Судя по перчатке – офицер.
Звуки, наконец, вернулись, он потряс головой и вскочил на ноги. Сморщился от боли в ребре. Постучал себя по уху, почувствовал что-то липкое на ладони. Кровь, из его левого уха текла кровь. Его кто-то толкнул, мимо пробежал фельдшер. Пулемет трещал не переставая.
– Стой, сукин кот, отставить огонь! – пулеметчик подчинился. По моей команде будешь стрелять. Сейчас пока второго номера найти, этот уже не годится. Пулеметчик тупо перевел взгляд на того, кого корнет назвал вторым номером. Тот стоял, привалившись к брустверу, череп его был сильно деформирован, изо рта текла кровь. Пулеметчик вскрикнул, но тут же взял себя в руки.
Андрей сквозь бинокль посмотрел на своего унтера. В его зоне ответственности пулемет грохотал не умолкая. Нужно было привлечь его внимание. Корнет покрутил головой. Неподалеку от него лежал казак. Он тяжело дышал, воздух из его легких рта вырывался с ужасным хрипом, кровавые пузыри покрывали губы, борода блестела от крови. Широко открытыми глазами смотрел он в небо, судорожно водил руками по телу силясь понять, отчего не слушаются его ноги. Андрей достал револьвер и выстрелил ему в голову. Затем взял его винтовку. Встал, прицелился, выстрелил раз, другой, третий и, наконец, попал. Пуля ударила в приклад винтовки унтера. Затея очень рискованная, велик был шанс попасть в самого Алексея, но выбирать не приходилось. Какая бы то ни было система передачи сигналов налажена не была. Унтер дернулся, снял с плеча винтовку и почти сразу посмотрел в сторону Андрея. Тот замахал руками над головой. Унтер гневно постучал себя кулаком по голове. Корнет ткнул пальцем в пулемет у себя за спиной, потом указал на пулемет, стоявший около Алексея. Тот нахмурился, но вскоре понял. И утихомирил не в меру ретивого пулеметчика. Андрей улыбнулся и снова глянул в сторону врага. Уже почти, хорошо. Вдруг замолк пулемет и слева от него, он посмотрел туда. И увидел, что офицер, стоящий рядом с пулеметом, кажется прапорщик, смотрит на корнета. Прапорщик указал на себя, потом на Андрея и изобразил рукопожатие. Корнет повторил его жест и в ужасе подумал: «Да что же это творится, никакого руководства. Нет даже сигнальных флажков».