— Я, Хассил Ям из рода Хевви, юрист, прокурор, аудитор и цензор, буду сопровождать этих заключенных и протоколировать расследование, — заявляет вышедший из-за моей спины хирри с великолепным пурпурным оттенком чешуи. Гигантский прямоходящий тритон обводит смущенных разумных взглядом огромных выпуклых глаз, полным бюрократии и перфекционизма.
— Это категорически неприемлемо! — восклицает не-такой-уж-улыбчивый эйнурец, пока стражники растерянно переглядываются.
— Причины? — с надменным видом осведомляется рептилия, всем телом разворачиваясь к дерзкому.
— Это секретное королевское расследование! Задержанные не подозреваемые, они лишь свидетели! В услугах адвоката необходимости нет! — выпаливает министерец.
— Несущественно, — теряет к нему интерес хирри, но соизволяет добавить, — Я не выступаю в роли адвоката. Задача — оценка, насколько расследование будет соответствовать установленному регламенту.
— У вас нет дозволения короля Янатанна на проведение этой оценки! — теперь эйнурец бледен. На его лбу крупные капли пота, подозреваю, что холодного. Очень холодного.
Но кровь хирри куда холоднее.
— Несущественно, — вновь величественно роняет рептилия и поднимает одну из своих рук. На ладони существа обнаруживается сложный рисунок-татуировка красного цвета, — Расследование проводится от имени народа хирри и в его интересах.
Вот теперь всем стало очень грустно. Обожаю хирри… когда они не имеют вопросов ко мне.
Хирри в Вашруте хоть и многочисленны, но незаметны на фоне разнообразия бессмертных и вашрутцев. Можно прожить целую жизнь в этой солнечной стране, так и не поняв, что этих здоровенных тритонов со смешной походкой и несмешным характером тут куда больше… чем прочих разумных, вместе взятых. Подводных городов этой расы ничуть не меньше, чем человеческих. Как и товаров, сырья и предметов искусства, которыми хирри регулярно и массово обмениваются с наземниками. К примеру — выращиваемая амфибиями водоросль, которая идет на удобрения, позволяя этой, в общем-то гористой стране свободно кормить свое отнюдь не маленькое население.
С нечеловеческими расами нужно плотно пообщаться, чтобы начать улавливать разницу в мышлении. У хирри эта разница была выдающейся… но малозаметной. Для всех, включая их самих. Занятый своим делом амфиб уделял чрезвычайно мало внимания всему несущественному, полагая, что оно, это самое несущественное, работает и так хорошо. Именно это помогало водоплавающим фокусироваться на своих занятиях совершенно сумасшедшим образом, до такой степени, что хирри могли оперировать даже собственной памятью, выкидывая из мозга то, что считали бесполезным.
Чтобы тритон среагировал на что-то вне своей деятельности, это «что-то» должно было быть чрезвычайно заметным… либо на это должны были специально обратить его внимание.
Я не мог облегчить жизнь себе или Аливеолле, но зато использовал оставшееся время, чтобы испортить ее Янатанну. Пусть даже мы и попали под арест вследствие этой задержки, я почему-то был уверен, что два часа бегства бы ничего не решили. Значит, будем действовать так, как привыкли ранее — устроим бардак, а дальше притворимся ветошью.
Отрывистые квакания Хассила Яма из рода Хевви, указывающего капитану «Золотницы», откуда именно тот должен был теперь забрать и принять на борт свиту высокопоставленного хирри, намекали, что бардак предстоит знатный. Народ в дирижабле, за исключением нас, чувствовал себя неуютно.
Я достал флакон розового, чуть светящегося зелья, отпил приблизительно треть бутылки, отпихнув рукой морду тут же заинтересовавшегося Картера, заставил Киру отпить столько же, и передал бутылку Аливеолле.
— Что это? — вопросительно подняв бровь, поинтересовалась вампиресса, выпив зелье до дна.
— «Объятия Матери», — охотно пояснил я, — Редкое зелье, позволяющее переместиться Зовом всем вместе в одну точку. Ограниченное число раз, конечно.
Дитя ночи тут же зубасто заулыбалась, ее настроение определенно скакнуло вверх, пробило тучи и улыбнулось показавшемуся солнышку. Еще бы, теперь остается дождаться только пока хирри-аристократ не допечет окружающих настолько, что они снимут с нас арест… и вжух! …нас нету.
— Уважаемый Кирн, не могли бы вы отозвать своего единорога? — поинтересовался один из помощников капитана, тут же поясняя свой интерес, — Амбре…
— Нет! — бодро ответил я под одобрительное ржание питомца. Мы, политзаключенные, не потерпим дальнейшего ущемления наших свобод!