В 1925 году к отцу в Красный Лиман переехали и мы с матерью. Меня определили учиться в школу. Так и рос вместе с другими детьми рабочих и служащих станции. Шили мы не богато, но как весело и хорошо нам было на краснолиманском приволье: играли в поезда, гоняли тряпичный мяч по пустырю, ездили на соседний полустанок купаться в Донце, иногда дрались.
С первого класса со мной училась дочь машиниста Рая Левченко. Вместо с нею мы прошли всю десятилетку, а потом поженились. Надолго разлучила нас только война, а так — шагаем по жизненному пути рядом. Теперь уж трудно подсчитать, сколько раз переезжали мы с Раисой Федоровной из гарнизона в гарнизон, не просто вспомнить, где, в каких краях побывали.
Как-то в гостях у друзей меня спросили:
— С какого времени вы знакомы со своей женой?
— С двадцать пятого года, — ответил я.
— Позвольте: с семи лет, что ли?
— Представьте себе. Познакомились в первом классе, когда сидели за одной партой.
...В 1936 году поступил я в военное училище. Занимался старательно и с интересом, практические занятия по стрельбе и вождению, как и другие курсанты, считал маленькими праздниками, на обслуживании техники не щадил мускулов. В декабре 1938 года успешно сдал выпускные экзамены, окончив Саратовское бронетанковое военное училище по первому разряду. Группу перворазрядников назначили на Дальний Восток, чему все мы обрадовались — тогда это были самые тревожные рубежи советской земли. Получили предписания, в которых пунктом прибытия значилась маленькая дальневосточная станция, быстро собрались в дорогу и уже распевали бодро: «Амур мой широкий, Байкал мой глубокий...» Но уехать не успели. Прибывший из Москвы кадровик затребовал два десятка выпускников для укомплектования танковых частей Московского военного округа. Так я и некоторые мои товарищи решали в столичный округ. Высокой чести удостоились. Получили право наравне с другими участвовать в развернувшемся тогда соревновании под девизом «Сделаем Московский военный округ лучшим в РККА!». Но в глубине души сожалели, что не довелось попасть на самое взрывоопасное направление, где только что закончились хасанские события.
Испытание огнем
Мы прибыли в танковый полк, которым командовал участник гражданской войны, известный в армейской среде майор Д. Д. Лелюшенко. В день нашего приезда самого Дмитрия Даниловича на месте не оказалось, был где-то в командировке. Принимал нас заместитель командира полка майор И. М. Харчевников. Беседовал с каждым, старался чем-то помочь. Строгая осанка, четкая, по-командирски несколько рубленая речь не могли скрыть большой доброты, которая так и светилась в этом человеке. Узнав, что я еще курсантом успел жениться, оценил это не очень одобрительно, но позаботился, чтобы в общей квартире выделили для молодой семьи девятиметровую комнату. Впоследствии, в ходе службы, занятий по боевой подготовке, Иван Митрофанович Харчевников много работал с нами, молодыми командирами. Мне же довелось с ним участвовать в боях зимой 1939/40 года, в Отечественной войне, встречаться в послевоенные годы.
Несколько дней спустя вернулся в часть майор Лелюшенко. Знакомство наше с ним состоялось так. Узнав о прибытии молодых лейтенантов, он сам пришел к нам в общежитие. Поздоровался и, несмотря на вечернее время, скомандовал:
— Быстро одеться и за мной — шагом марш!
Повел в учебный корпус. Там кратко расспросил, кто откуда и как думает служить, а потом начал экзаменовать по технике и вооружению, «гонять» по уставам. Если кто запинался при ответе, то долго не слушал, сам излагал то или иное положение. Задавал и не относящиеся к военному делу житейские вопросы. Позже мы узнали, что это у него в характере — вот так не давать покоя вопросами. А Лелюшенко ведь не только знания проверял — требовал от подчиненного любого ранга, помогал ему постоянно держать мысли в рабочем состоянии, быть всегда целеустремленным.