Он резко рванул с места, подняв клубы пыли.
Забросив парашют на плечо, я пошел окраиной аэродрома к белому зданию, возле которого виднелась антенна радиостанции и стояла санитарная машина. На стоянке в шахматном порядке расположились двукрылые "Чайки" и тупоносые И-16. Ближе к КП красовались две маленькие спортивные машины Ут-1 с красными широкими стрелами по бортам. Мне приходилось летать на "утенке". Легок он в воздухе, вертуч, словно байдарка на воде. Наклонишься вправо или влево, и он повторяет твои движения. Летать, словом, одно удовольствие.
Мимо меня проехал бензозаправщик. Шофер цепко ощупал глазами мою фигуру. Минуты три спустя подкатил "пикап". Из него вышел майор. Его широкое красное лицо было хмурым.
- Ты кто такой? - довольно-таки неласково спросил он. - Почему по стоянке разгуливаешь? Документы!
Я положил парашют на землю, полез в карман за удостоверением.
- Сбили меня, товарищ майор. Добираюсь вот в свой полк.
- Знаем мы вас, "сбитых"! Вчера на этом месте три "уточки" стояли. Одной уже нет: угнал какой-то подлец. В Минводах сел. Хорошо хоть, не поломал...
Он взял мое удостоверение, кивнул на машину:
- Давай со мной, на КП. Разбираться там будем. У штаба я увидел рослого подполковника. Подбоченясь и расставив ноги, он стоял на ступеньках белого домика и смотрел в нашу сторону. Весь его вид так и говорил: "А-а, попался, субчик!"
И вдруг из группы стоявших неподалеку летчиков послышался радостный и чуточку насмешливый возглас:
- Ба-а, Денисов! Отколе, умная, бредешь ты, голова?
Я взглянул на высокого, стройного летчика и узнал в нем своего однокурсника Митю Голубева. Широко раскинув руки, он шел ко мне. На выгоревшей гимнастерке Голубева сиял орден Красного Знамени.
- Вот встреча! - на ходу говорил Митя. - Надо же, а? Правду говорят: гора с горой не сходятся, а человек с человеком...
Я повернул было к Голубеву, но вовремя спохватился и подошел к сердитому подполковнику с докладом.
- Голубев! - крикнул подполковник, все еще подозрительно косясь на меня. - Ты откуда его знаешь?
- Товарищ командир, да мы с ним два года подряд отрабатывали на "ишачке" полет по кругу, расчет с прoмазом, посадку с козлами!
Подполковник повеселел, услыхав эту бытующую среди летчиков шутку, и уже вполне дружелюбно спросил:
- Что, лейтенант, подбили, что ль?
Я коротко рассказал ему, как было дело. Он вернул мне удостоверение. Инцидент был исчерпан.
* * *
Время шло к вечеру. Пришлось мне заночевать. Спали мы с Митей Голубевым на одной кровати валетом. Утром на аэродроме было объявлено общее построение. Докладывали почему-то приехавшему с командой красноармейцев полковнику-артиллеристу. Приняв рапорт, полковник приказал встать в строй всем подразделениям, находящимся на аэродроме, и сказал:
- Товарищи! По данным нашей разведки, километрах в двадцати отсюда в северном направлении находятся немецкие танки. Нам приказано задержать их на этом рубеже, не позволить фашистам переправиться через Кубань. Сейчас из всех стоящих в строю будут сформированы подразделения. Скоро подвезут бутылки с горючей жидкостью. В борьбе с танками это не идеальное, конечно, оружие, но другого нет. Сражаться придется тем, что есть. А пока, не теряя времени, мои люди научат вас обращаться с этими бутылками. Сержант Фролов! подозвал полковник рыжеволосого артиллериста. - Покажите летчикам, как надо действовать. Сержант, взяв в руки бутылку, начал объяснять:
- Значит, так. Допустим, метрах в ста отсюда, вон у того бугорка, на нас движется немецкий танк. Не бойтесь его, сидите спокойно в своем окопчике. Он же слепой! Его малокалиберный пулемет имеет мертвый угол. Он не может наклониться больше, чем положено. Ясно? Когда он подошел на бросок гранаты... Смотрите теперь на меня!
Сержант лег на траву и проворно пополз по-пластунски к бугорку. Метров за тридцать до него он приподнялся и ловко кинул бутылку. Она беззвучно разбилась, вспыхнуло пламя и пополз едкий дым.
- Вот видите? Все просто и надежно. Танк горит. - Сержант поднялся, аккуратно стряхнул землю с коленок.
- Вопросы есть, товарищи? - спросил полковник, оглядывая строй.
Все стояли молча. Я поднял руку:
- Товарищ полковник, я - летчик-истребитель. Вчера был подбит. Следую с места вынужденной посадки в полк, потому...
- Подойдите ко мне, - перебил полковник и, не дожидаясь меня, громко сказал: - Товарищи! Предупреждаю всех: на переправах через Кубань стоят специальные отряды, проход на ту сторону только с моего разрешения...
К полковнику подошли еще несколько человек. Среди них я увидел инженера нашей дивизии Сахарова.
- Здравствуйте, товарищ военинженер первого ранга! - радостно сказал я, трогая его за плечо.
- О-о! Денисов, кажется? А ты чего здесь?
- Да, понимаете, сбили меня вчера. Добираюсь в полк.
- А-а, это ты, значит, спрашивал... Так полка на месте уже нет! Перелетел ближе к Сталинграду, в...
И он назвал населенный пункт, где находился теперь наш полевой аэродром.
- Как? А мой подбитый самолет?
- Да уж теперь, сам понимаешь, будет ли возможность... А будет непременно вывезут. Это хорошо, что я тебя встретил, - снова оживился Сахаров. - Необычное задание есть, мне нужен боевой помощник. Ну-ка, погодь минутку...
Подойдя к полковнику-артиллеристу, он показал тому свои документы и стал что-то объяснять. Полковник, нетерпеливо покивав головой, только и сказал: "Что ж, действуйте!"
- Так вот, Денисов, слушай, - заговорил инженер, когда мы отошли в сторону. - Я прилетел из Армавира на У-2, - он кивнул на самолет, стоявший на противоположной стороне аэродрома. - Мне надо поджечь... - тут Сахаров огляделся по сторонам и перешел на шепот, - бензосклад поджечь! А там сотни тонн горючего. Врагу не должно достаться ни капли! Честно признаюсь, сказал инженер уже нормальным голосом, - оторопь берет. Вдвоем нам будет веселее. А потом - на "удвашку" и за Кубань! Идет?
- Я готов.
- Ну, тогда пошли.
Вскоре я уже тянул из небольшого овражка в сторону бензосклада бикфордов шнур. Опустил конец в открытую горловину огромного бака с бензином. То же сделал с другим, третьим... Теперь остался самый пустяк поджечь шнур.