- Ладно, Пряхин, все понятно. А я, понимаешь, вместо тебя одного полковника посадил.
Комэск улыбнулся, похлопал нас обоих по плечам:
- Ничего, ребята, всякое бывает. Быстрее обедайте. Через сорок минут вылет! Да смотри ж, Пряхин, не забывай теперь про руду, не теряй Денисова. В другой раз может и не повезти.
И он пошел к своему самолету.
Смерть комиссара Круглова
1
Утром по радио было передано важное сообщение. "В районе украинского города Корсунь-Шевченковский, - радостно читал диктор, - наши войска полностью окружили крупную группировку врага..."
Летчиками нашего истребительного полка, принимавшими в этой операции самое непосредственное участие, сообщение было воспринято как само собой разумеющееся, спокойно. Каждое утро, нанося обстановку на полетные карты, мы видели, как южнее Днепра, в районе Звенигородки и Шполы, два мощных тарана Первого и Второго Украинских фронтов, продвигаясь навстречу друг другу, "подрубали" высунувшийся вверх, к Днепру, огромный выступ фашистских войск.
В этот день боевых вылетов не было. Мы очищались от снега, валившего два дня подряд. По взлетной полосе, пуская в стороны белые струи, похожие на пушистые усы, ходил снегоочиститель. На стоянках, разгребая рулежные дорожки, работали техники, летчики, девушки-оружейницы... У своего самолета с девятью красными звездами на борту неутомимо орудовал лопатой комиссар Круглов.
К концу дня комиссар зашел на нашу стоянку. Меня недавно назначили на должность командира эскадрильи, и он осторожно, ненавязчиво и тактично старался помочь мне.
- Ну как, откопали свои самолеты? - весело спросил Круглов.
- Выруливать можно, товарищ майор. Только как бы за ночь еще не подсыпало...
- Не должно! - уверенно сказал Круглов, оглядывая небо. - Ветер начинает разгонять облака... Ну, как твоя молодежь осваивается?
Комиссар имел в виду прибывшее недавно пополнение.
- Пока нормально, - сказал я. - Стараемся быстрее ввести ребят в строй. Сейчас с ними Рябов занимается.
- Может быть, сходим? - полуутвердительно спросил Круглов.
Вскоре мы открыли дверь в землянку, где занимались летчики. Все дружно встали.
- Сидите, товарищи, сидите, - усадил их майор. - Как настроение? Грызете науку?
- Да вот, товарищ майор, изучаем по карте район боевых действий, ответил мой заместитель Рябов.
У каждого пилота на планшете лежал чистый лист бумаги. На него ребята должны были по памяти нанести расположение крупных городов, узловых железнодорожных станций, направление шоссейных, железных дорог, рек... И все это - в радиусе двухсот километров.
Круглов придирчиво осмотрел землянку. Везде было чисто: пол подметен, шлемофоны и летные куртки аккуратно развешаны...
- Ты смотри, и елочка у вас! - радостно воскликнул комиссар.
- Под Новый год еще поставили, - сказал Рябов. - Уже осыпается, а выбрасывать жаль.
В это время кто-то щелкнул выключателем, и елочка вспыхнула разноцветными огнями.
- Ну, а это уж совсем отлично! Кто же так постарался?
- Девушки наши. Они и Деда Мороза сделали, и лампочки покрасили. А механик по спецоборудованию гирлянду из них спаял. Аккумуляторы искать не пришлось - самолетные под нарами храним, - улыбнулся Рябов, польщенный похвалой комиссара.
- Молодцы, по-домашнему устроились!
Вдруг Круглов наклонился к младшему лейтенанту Золотареву и стал разглядывать его лист. Золотарев встал.
- А у тебя неплохая зрительная память, - одобрил майор работу летчика. - И река Псел течет туда, куда надо, и Ворскла... Только вот неточность... От Кременчуга вверх разве одна железная дорога идет?
- Две, товарищ майор! Одна - на Полтаву, другая - на Ромны. Я не успел одну нарисовать.
- Ну-ну, продолжай, - сказал Круглов и повернулся к другому летчику, Харламову. Тот сидел, задумчиво грызя кончик карандаша. - А у тебя, Харламов, как дела?
Летчик смутился и густо покраснел. На его листе в центре был нарисован кружок, обозначавший наш аэродром, и несколько железных дорог. Поперек листа синим карандашом проведена жирная линия.
- Это что у тебя, Днепр?
Харламов молча кивнул головой.
- Хм... А течет он у тебя, кажется, не туда. На этом участке он течет с северо-запада на юго-восток. Вспомни-ка... А узловая станция Смела, разве она на левом, берегу Днепра? Подумай, Харламов!
Парень склонил голову над листом. Круглов помолчал немного, потом заговорил, обращаясь ко всем молодым летчикам:
- Слабое знание района, товарищи, страшная штука. У нас на Курской дуге был такой случай... Во время воздушного боя фашисты откололи от группы одного летчика, такого же молодого, как и вы, фамилию называть не буду. Откололи и давай гонять! С большим трудом ускользнул он от них. Район боевых действий этот летчик знал слабовато и где находился - не представлял. Над нашей ли территорией, над вражеской? Растерялся летчик. Кружится над одним и тем же местом, а уже бензин поджимает. Взял он тогда курс на восток и вскоре увидел аэродром. Обрадовался. Прошел над ним на бреющем полете и видит стоят "яки". С опаской сел, подрулил на край стоянки, выключил мотор. Подзывает к себе шагавшего мимо механика, тихонько спрашивает его: "Слушай, дружок, это чей аэродром?" Механик улыбается: "Товарищ капитан, вы что, шутите? Свой аэродром не узнали?" - "Ты, парень, мне мозги не крути!" - не верит летчик. "Да точно! Вы только зарулили на другую стоянку. Вон он, ваш механик Филатов, сюда бежит..." Вот, друзья мои, как бывает, - закончил комиссар, скупо усмехнувшись. - Поразмыслите над этой историей, чтоб самим в подобную не попасть... Ну, не буду больше мешать. Занимайтесь своими делами. А ты, Денисов, проводи меня.
Мы вышли из землянки. Круглов жадно глотнул морозного воздуха и зашагал по тропинке.
- Вот что, Денисов, - говорил он на ходу. - Обрати внимание на Харламова. Не пускай его в воздух до тех пор, пока с закрытыми глазами рисовать не научится.
- Я и сам вижу: рановато. Шесть человек их прибыло. Так остальные ребята на лету все хватают, а Харламову приходится по нескольку раз объяснять. Так-то он неплохой парень, но...
- Денисов, - прервал меня Круппов. - Помнишь, ты вчера рассказывал о Гале Конончук?