— Может, — предположил Купреев, — он хочет восстановить свою репутацию? Может, это ему важнее, чем нести этот идеологический бред?
— Да, стройности в его рассуждениях нет, — покачал головой полковник.
На связь вышел командир группы минеров.
— Да, я слушаю! — Горемыкин весь напрягся. Через минуту лицо его сделалось каменным.
Ну, что? — спросил Купреев.
— Эти гады установили сверхчувствительные датчики. Реагируют на малейшее движение. Если кто-то прикоснется к стеклу, то все взлетит на воздух. Короче, на рожон лезь нельзя…
Бузуев подумал, что бывшая жена не стоит его переживаний, что не следует зря тратить нервы, и, посвистывая, спокойно зашел в мужскую раздевалку. Ему надо было убрать и здесь. Он даже перестал думать о Наталье.
А в это время тетя Нина металась по коридорам, пытаясь найти комнату с работающим телефоном. Террористка, следившая за ней по монитору, передала по связи руководителю террористической группы:
— Я уже сообщала, что уборщица знает о нас. Надо срочно что-то предпринять.
— Почему?
— Потому что она мечется как угорелая.
— Да убейте ее, — последовал лаконичный приказ. — Я уже послал Григоряна и Поспелова… Скоординируй их работу, а то, чего доброго, она из окна прыгнет.
Григорян и Поспелов уже несколько минут разыскивали уборщицу. Они прочесывали коридоры, в которых только что находилась тетя Нина, но она успевала всякий раз уйти.
Рада сообщила Григоряну и Поспелову, где их жертва, и те устроили настоящую охоту. Увидев ее в конце коридора, они разом выстрелили. Тетя Нина успела скрыться за углом. Только сейчас она поняла, Что ей грозит, и помчалась по коридорам что есть духу.
Свернув за угол, Григорян и Поспелов увидели, как женщина пытается открыть ключом какую-то дверь. Бандиты приблизились к ней, опустив оружие. Старушка дрожала всем телом. Один из террористов вскинул пистолет, прозвучал выстрел.
— Сделай контрольный, — процедил Поспелов.
— Ты застрелил, ты и делай, — отрезал Григорян.
Последовал еще один выстрел, и Нина Ивановна затихла.
Спокойно убрав мужскую раздевалку, Бузуев вылил воду из ведра и вдруг услышал гулкие хлопки. Он насторожился. Хлопки повторились.
— Это что, стреляют? — решил он и вышел в коридор. И оторопел. В конце коридора на полу, разбросав руки в стороны, лежала тетя Нина, а возле нее стояли двое неизвестных в черных масках.
«Кто это?» — подумал Бузуев. В этот момент один из бандитов вскинул пистолет и выстрелил в него. Пуля лязгнула в дверь и пробила ее, оставив большое рваное отверстие.
Бузуев, не медля ни секунды, бросился в раздевалку. Он услышал, как по коридору раздались быстрые шаги.
«Кто эти люди?! — пронеслось в голове. — Почему они убили тетю Нину?»
Звуки шагов усиливались.
«Раз они убили безобидную женщину, — соображал Бузуев, — то тем более убьют меня!»
Он огляделся. Из раздевалки выхода не было.
«Мне каюк!» — подумал Бузуев. Он пробежал к туалетным кабинкам. Там он обнаружил вделанный в стену прямоугольник пожарного гидранта. Бузуев открыл крышку и убедился, что в узкую щель, которая вела в вентиляционную шахту, ему не протиснуться. Тогда он решил схитрить — оставил крышку таким образом, чтобы преследователи, которые уже зашли в раздевалку, подумали, что он все же пролез в вентиляционную шахту. Это было единственное, что могло сбить их с толку.
Тихонько, на цыпочках, Валентин пробрался в душевую и затаился в одной из кабинок. В это время Рада, следившая за действиями Бузуева, передала по рации, что в раздевалке камер нет.
— Я не смогу вам указать, где уборщик. Действуйте по обстоятельствам…
— Похоже, он забрался в вентиляционную шахту, видишь, крышка откинута, — сказал Поспелов. — Впрочем, нет, здесь человек не пролезет…
Григорян оттолкнул напарника, заглянул внутрь ящика и воскликнул:
— Как не пролезет? Тут бегемот пролезет!.. Иди-ка ты на этаж ниже. Там, похоже, буфет или столовая. Поищи его там, а я побуду тут, чтобы он не вылез обратно…
— Понял.
— Вот мы и встретились снова, — сказал Иванаускас, стоя перед телекамерой. — Я вам обещал, что если вы не выполните моих требований, то я буду делать одну из этих девочек мертвой. Повторяю еще раз, что взрывчатка заложена в сорока семи местах, в том числе в вагонах метрополитена, в котором красивые московские мальчики едут на работу и с работы. А у нас десятки тысяч молодых парней ничего не умеют делать, кроме как стрелять из автоматов. Почему? А потому, что русские войска заставили их делать это. Мы требуем, чтобы русские выплатили нам репарации за нанесенный ущерб. Не мы ввели войска в Москву, а Россия ввела войска в Грозный, вы были оккупантами, вы и должны ответить за все, что сделали ваши солдаты.