— Значит, — задумчиво произнес Терпухин, — я должен настраивать себя на людей Яндарбиева. Вот попался, так попался…
— Сейчас, дорогой, мы все попались. Мы стали заложниками ситуации. Той, которая сложилась в Москве. Все грабят, берут взятки. Если у нас, в провинции, где городишки маленькие, кто-то из администрации встретится с местным бандитом, сразу и УВД, и жителям все становится известно. А в первопрестольной спрятаться можно. Если взять, к примеру, и проверить бюро пропусков Кремля, сколько людей с криминальным прошлым и настоящим наведываются во властные структуры!.. Если бы ты знал!
— Взяли бы да и проверили. Или кишка тонка?
— Да такое выяснится, что хоть всю Думу сажай, — ответил Петров. — Кроме, конечно, Зюганова и других левых.
Так что не затрагивай ты запретную тему. Об этом не только не говорят, даже думать боятся…
Терпухин насупился и молчал, поглощенный тяжелыми раздумьями о будущем.
— Пока вы, молодые, не очистите все наверху, очистить рынки Ростова, Пятигорска и Ставрополя от бандитов будет тяжело. Я уже не говорю, чтобы как-то Чечню вернуть на круги своя. Вот, к примеру, — продолжал свой монолог Петров, — знаешь, как наш мэр установил полный контроль над органами охраны правопорядка?
— Ну и как же?
— Ходят слухи, — Петров поднял палец вверх, — повторяю, только слухи, что он собирал прокуроров и вежливо сказал им, что они находятся на своем рабочем месте только до тех пор, пока подписывают санкции на арест бандитов. Как только они перестанут это делать, с ними распрощаются.
— Понятное дело, сторожевая собака должна лаять, — Терпухин поднялся. — Я пойду.
— Подожди, на улице светло, тебя сразу же заметут. Рассказывают также, — продолжил Петров, — что и судьи, при всей их независимости и несменяемости, тоже трепещут перед нашим мэром, и не было случая, чтобы арестованного бандюгу отпускали под залог.
— О, эти методы попахивают волюнтаризмом, — сказал Терпухин.
— Зато плоды такой деятельности налицо. Бандитов в городе задушили. За один только год разгромили шесть преступных сообществ и привлекли к уголовной ответственности с добрый десяток так называемых воров в законе, остальные резко притихли. А раз уж ворам в законе в городе закрепиться не дали, то простым хулиганам и подавно развернуться негде.
Терпухин вынул из кармана пистолет и повертел его в руках, не зная, что с ним делать.
— Отдай его мне, — сказал Петров. — Я дам тебе другой. На всякий случай.
— А не сдашь меня? Ведь именно из этого оружия убили Хорхоева.
— Не сдам. Хотя бы потому, что я потомственный казак. Знаешь, когда произошла эта перестройка и нам разрешили считать себя казаками, то мы пошли ложным путем…
— Что ты имеешь в виду?
— Когда все остальные делили имущество, мы делили погоны и кресла. Теперь к имуществу нас уже никто не подпускает, поэтому мы нищие. Но с этим мириться нельзя. Мы должны взять свое, принадлежащее нам по праву родства. Да, мы поддержали Ельцина, когда он ввел войска в Чечню, но теперь поняли, что это ошибка. Я, как войсковой старшина…
— Ты войсковой старшина?
— Да. Теперь я знаю одно: пока в России правят силы зла, проблемы Кавказа России не решить. Ты думаешь, что мы так уж и любим Березовского?
— Да вы же чуть было в своем кругу не возвели его в ранг атамана!
— Хорошо сделали, что не возвели. Отказались в последний момент от этой бредовой идеи. Но все равно, Березовский лучше Лебедя. Мы, терские казаки, поверили донскому казаку Александру Лебедю. Мы на него так надеялись, а он снюхался с силами зла, почувствовал вкус денег… Как бы там ни было, стране нужен диктатор, который железным маршем пройдет по всей России. Тогда наступит порядок. Тогда на коленях приползут и Чечня, и Польша, и все остальные. Это ничего, что атаманы других казачьих войск юга России — Донского, Кубанского, Ставропольского — нас не поддерживают насчет того, чтобы вооружаться и занимать Наурский и Шелковской районы Чечни. Нас боятся, потому что мы непредсказуемы, а что будет завтра — неизвестно.
Терпухин поежился. Все это он уже слышал. Его интересовала на данный момент только его собственная судьба.
Петров подошел к шифоньеру, вытащил оттуда пачку денег и потертую кобуру.
— Денег тебе дам, Юра, — сказал бывший кэгэбист, — потому как ты тоже родом из казаков. Если бы мы друг другу не помогали испокон веков, казачества давно бы не было…
Петров расстегнул кобуру и вынул пистолет ТТ с темными эбонитовыми ручками.