Десятку дюжих казаков удалось ворваться на орудийную позицию и там схватиться с артиллеристами. Те отбивались лопатами, банниками[4], ломами. У одного казака саблю выбили из рук, но он не растерялся: выхватил из-за пояса пистолет, рукояткой проломил турку голову, банник оказался у него.
— Бей, Митюха! Круши их!
Турецкий офицер выстрелил в казака. Пуля угодила в щеку. Качнувшись, казак устоял на ногах, промычал несуразное, выплюнул вместе с зубами кровавый шматок. По подбородку, по шее текла кровь.
Двое рассеченных саблями турок лежали у орудий. Казаки же, цепко ухватив колеса, разворачивали пушку в сторону противника.
— Садани, Иван!
— Сейчас… сейчас… — приговаривал тот, суетясь у пушки. — Сейчас…
Он поднес фитиль, и орудие, прогремев, откатилось назад, сбив зазевавшегося казака, Ядро угодило в стену, выбило дымное облако и град камней.
С соседней улицы к казакам подоспели егеря из колонны генерала Кутузова. Как и казаки Платова, они тоже наступали в направлении дворца сераскера. Зажатые с двух сторон, турки рассыпались на разрозненные группы и ожесточенно сопротивлялись.
Платову с казаками удалось первому ворваться во дворец, где засел Хусейн-паша с остатками гарнизона. Крепкий, с крашеной бородой сераскер сражался вместе с янычарами. Одному казаку удалось пробиться к нему, он уже было занес саблю, чтобы рубануть по голове с зеленой чалмой.
— Не тронь! Взять живым! — приказал Платов. По сверкавшему на чалме бриллианту он догадался, кто перед ним.
Пленных обезоружили, вывели на площадь. Подошел раскрасневшийся на морозе Кутузов. Тут же показалась и свита во главе с Потемкиным.
— Ваша светлость, — поспешил к нему Кутузов, — пред вами пленный комендант крепости сераскер Хусейн-паша.
— Где он?
— А вот, в зеленой чалме.
Потемкин уставился сверху, с седла, на турка.
— Это по твоей милости столько пролито крови! Посмотри, сколько убиенных! — указал на лежащие вокруг трупы.
— Молчи, начальник! Каждый из нас выполнял свой долг, — ответил Хусейн-паша. — А за пролитую мусульманами кровь я отвечу перед аллахом.
Штурм крепости продолжался менее двух часов. Было захвачено около четырех тысяч пленных, 323 пушки и мортиры, 180 знамен. Матвей Платов удостоился первого ордена Георгия.
А вскоре его полки перебросили в Валахию, и там опять им пришлось действовать бок о бок с солдатами корпуса Михаила Илларионовича Кутузова.
13 сентября 1789 года произошло сражение у Каушан. Оно было непродолжительным, но кровопролитным. Подойдя к селению, Платов с высоты обозрел местность, расположение неприятеля и тотчас принял решение.
— Атаковать незамедлительно! — и повел полки в атаку. Никак не ожидавший такой стремительности, неприятель в панике бежал. Преследуя его, казаки захватили сто шестьдесят пленных, три орудия, два турецких знамени. В плен угодил и сам трехбунчужный паша Зейнал-Гассан, анатолийский бей.
Узнав о столь блистательной победе, всесильный Потемкин, являвшийся президентом Военной коллегии, произвел Платова в чин бригадира и назначил походным атаманом Войска Донского.
Овладев Каушанами, казачий отряд устремился к крепости на Днестре Паланке. И так же с ходу овладел ею. Путь лежал к Аккерману. Поутру 28 сентября платовцы ворвались в Аккерман с такой стремительностью, что, казалось, неприятель преднамеренно распахнул перед ними ворота города. Повсюду на окнах домов население выбрасывало белые полотнища.
Платов с помощниками находился в полуверсте от города, когда прискакал гонец атаманского полка. С трудом сдерживая разгоряченного коня, доложил:
— Город наш! Турок убег! За ним аж пыль столбом! Наши пустились в догонку…
«Быстрота, натиск, глазомер», — вспомнил бригадир правило Суворова и пришпорил норовистого жеребца.
— За мной, мар-рш!
Измаил
Вот уже третий месяц как русские войска топчутся у измаильской крепости и не могут ее одолеть. Дважды пытались штурмовать — и безуспешно. Пробовали пойти на уговоры, но опытный сераскер Айдос Мехмет-паша ответил решительным отказом. С высоты восьмисаженной крепостной стены турки издевательски горланили обидное, палили в приближавшихся к крепости смельчаков.
Расположенная на крутом берегу и защищенная с тыла Килийским рукавом Дуная, крепость имела мощные редуты, крутой, до шести саженей высоты вал, перед ним ров в десять саженей ширины и более шести глубины. Крепость оборонял гарнизон в тридцать пять тысяч человек при двухстах шестидесяти орудиях.