— Не надо тревожить людей. Поручи дело мне. Я со своими казаками разузнаю.
— Ладно. Давай, действуй!
Вскоре трое казаков верхом поехали от реки в сторону, откуда неслись тревожные крики птиц.
В ожидании их возвращения Матвей не сомкнул глаз. Хотел сообщить о своём подозрении полковнику Ларионову, да воздержался: а вдруг всё напрасно…
Вернулся Авдотьев за полуночь, встревоженный и разгорячённый.
— Так и есть, господин полковник. За увалами — костры по всей степи.
— Может, наши?
— Какой там! Одного схватили, приволокли.
— Есть пленный? — оживился Платов. — Давай его сюда! И драгомана (переводчика) немедленно! Скачите к Ларионову: доложите, что схватили нехристя.
Полковник Ларионов явился сам.
— Что случилось? Где пленный?
Турок — молодой, с запавшими и злыми глазами — заговорил лишь под угрозой плети. На вопрос: большое ли собрано турецкое войско — коротко ответил:
— Двадцать тысяч.
— Сколько? — Ларионов даже привстал.
— Двадцать тысяч, — хмуро повторил тот.
— Кто же возглавляет их? Кто главный?
— Сам хан. Давлет-Гирей.
Из дальнейшего рассказа стало ясно, что турки, кубанские татары и горские племена объединились и сейчас расположились неподалёку от дороги, ожидают, когда появятся русские, чтобы напасть.
— Уберите турка! — распорядился Ларионов. — Что, Платов, предлагаешь?
— Нужно драться. Соорудим у реки вагенбург, и пусть попробуют нас взять!
Вагенбургом называлось сооружение из повозок, за которыми укрывались обороняющиеся. Внутрь образованного из повозок и грузов кольца загоняли лошадей.
— Может, выждать? Авось обойдётся! — раздумывал Ларионов.
— А если не обойдётся? Уж если мы их увидели, то обнаружат и они нас.
Обстановка складывалась явно не в пользу казаков. Разве могли долго противостоять полторы тысячи двадцати?
— Согласен, — не стал возражать Ларионов. — Поднимай, Платов, всех и сооружай вагенбург. Да чтоб не очень шумели. А я займусь охранением: пикеты вышлю вперёд да в цепь казаков расположу.
До ближайшей станицы, где имелся русский гарнизон, сорок вёрст. Туда собирались добраться к вечеру. Следовательно, весь день там не всполошатся, будут спокойно их ждать.
— Хорошо б, если Бухвостов выслал навстречу нам партию, — высказался Ларионов.
Бухвостов командовал гусарским полком.
— Самим надо посылать верховых.
— Так-то так, но тут столько неприятеля, что и Бухвостов не поможет.
— Может, ещё кто с ним подойдёт, — не сдавался Матвей.
В противоположность Ларионову он оставался спокойным. Мозг работал чётко, ясно, быстро, словно и опасности никакой не было.
Пока обсуждали план действия, ночь пошла на убыль, на востоке забрезжила заря.
Сооружение вагенбурга на лугу, неподалёку от речки, шло полным ходом. Казалось бы, ничего сложного в том деле не было, но неопытные ездовые, напуганные близкой опасностью, суетились, шумели, внося бестолковость. Матвей тоже кричал, матерился, огрел кого-то плетью.
— Ты что ж, не видишь, как ставишь телегу? Задом наперёд! Жить хочешь, так думай головой, а не задницей!
— Так ить где турок-то?
— Разворачивай немедля, дурья башка!
После немалых усилий вагенбург наконец соорудили.
Ларионов выслал вперёд пикеты, а за ними, поближе к вагенбургу, расположил казаков с мушкетами. И конные сотни укрыл для атаки в лощинах. Сам выехал на возвышенность с тремя казаками.
— Скачите по этой дороге, а собьётесь — держитесь на полуденное солнышко, — напутствовал он. — В той стороне станица. Доскачете, передайте главному, что так, мол, и так: с турками сам Давлет-Гирей и силы их большие. Немедля нужна помощь, иначе не сдюжим…
Трое верховых миновали ближний увал, скрылись за ним, а когда стали подниматься к гребню дальней возвышенности, перед ними выросли неприятельские всадники. И бросились на казаков. А потом из-за гребня показалось столько верховых, что Ларионов понял, что пленный турок нисколько не преувеличивал. С досады до крови куснул губу. Теперь на скорую помощь рассчитывать не приходилось.
Выставленные пикеты турки сняли. Залёгшие с мушкетами казаки открыли по неприятелю огонь. Поближе подкатили и единственную пушку.
Поняв, что на их стороне численное превосходство, турки бросились вперёд. И если б не казачьи сотни, ударившие в дротики, — так называли конную атаку с применением длинных пик, — мушкетчикам бы несдобровать.
Из-за гряды, справа и слева, выкатились новые тысячи всадников, которые обходили казаков, намереваясь взять в кольцо.